Левая сторона души. Из тайной жизни русских гениев

«Офицер … вышед из терпения, сказал только: Если вам верят, почему же вы не хотите верить другим? Этого было довольно. Лишь только успели встать из-за стола, и наместник вышел в гостиную, началось объяснение чести. Пушкин назвал офицера подлецом, офицер его мальчишкой, и оба решились кончить размолвку выстрелами. Офицер пошёл с Пушкиным к нему, и что у них происходило, это им известно. Рутковский рассказал, что на него бросились с ножом, а Смирнов, что он отвёл удар Пушкина; но всего вернее то, что Рутковский хотел вырвать пистолеты и, вероятно, собирался с помощью прибежавшего Смирнова попотчевать молодого человека кулаками, а сей тогда уже принялся за нож. К счастью, ни пуля, ни железо не действовали, и в ту же минуту дали знать наместнику, который велел Пушкина отвести домой и приставить к дверям его караул».

Итак, поединок в очередной раз предотвратил Инзов, посадив Пушкина под домашний арест. По этой причине дуэль была отменена.

Дуэль семнадцатая (1822). С местным богачом Инглези.

Кишиневский богач Инглези приревновал молодую жену-цыганку Людмилу Шекора к Пушкину. Некоторые биографы Пушкина полагают что встречался с ней и их отношения получили отражение в сюжете «Цыган». Друг поэта тех лет Градов писал в своих воспоминаниях: «В дверь раздался сильный стук. Передо мною стоял Пушкин. „Голубчик мой, – бросился он ко мне, – уступи для меня свою квартиру до вечера“… Он отворил дверь, и в комнату вошла стройная женщина, густо окутанная чёрной вуалью, в которой я с первого взгляда узнал Людмилу [Инглези]».

Причины: Муж Людмилы, однажды выследив любовников.

Сценарий повторился: Пушкин оказался под арестом, а Инглези был вручён билет с «разрешением выезда за границу». Инглези правильно понял значение этого «подарка» генерала Инзова и выехал вместе с женой из Кишинева…

Говорят ещё, что перед самим отъездом Людмила тайком опять выбралась от ревнивого мужа к Пушкину и… застала его с дамой, имя которой покрыто тайной. Известно лишь, что Людмила набросилась на неё с кулаками и крепко её побила.

Итог: дуэль не состоялась.

Дуэль восемнадцатая (1823). С Александром Зубовым.

Начало года. Пушкина вызвал на дуэль прапорщик генерального штаба Александр Зубов.

Причина: Пушкин публично обвинил Зубова в картёжном шулерстве, заметив, что тот «играет наверное», то есть – плутует и, проиграв ему, заявил другим участникам игры, что ведь нельзя же платить такого рода проигрыши. Слова эти, конечно, разнеслись, вышло объяснение, и 3убов вызвал Пушкина драться. Противники отправились на так называемую «малину», виноградник под Кишинёвом. На поединок с Зубовым Пушкин явился с черешнями и «завтракал» ими, пока тот стрелял. Этот мотив был им позднее использован в повести «Выстрел».

Зубов стрелял в Пушкина (мимо), а сам Пушкин от выстрела отказался, спросив только Зубова:

– Довольны вы?

Зубов бросился к нему с объятиями.

– Это лишнее, – сказал Пушкин, сунул незаряженный пистолет себе под мышку и отвернулся…

Свидетельства очевидцев и современников. Первый биограф Павел Бартенев: «Пушкина нелегко было испугать; он был храбр от природы и старался воспитать в себе это чувство. Недаром он записал для себя одно из наставлений князя Потёмкина Н.Н. Раевскому: “Старайся испытать не трус ли ты; если нет, то укрепляй врожденную смелость частым обхождением с неприятелем”. Ещё в лицее учился он стрельбе в цель, и в стенах кишиневской комнаты своей всаживал пулю в пулю. Подробности этого поединка, сколько известно, второго (?) в жизни Пушкина, нам неизвестны, но некоторые обстоятельства его он сам передавал в повести «Выстрел», вложив рассказ в уста Сильвио и приписав собственные действия молодому талантливому графу. “Это было на рассвете, – рассказывает Сильвио, – я сам стоял на назначенном месте с моими тремя секундантами. С неизъяснимым нетерпением ожидал я моего противника… Я увидел его издали. Он шёл пешком, с мундиром на сабле, сопровождаемый одним секундантом. Мы пошли к нему навстречу. Он приблизился, держа фуражку, наполненную черешнями. Секунданты отмеряли нам двенадцать шагов… Он стоял под пистолетом, выбирая из фуражки спелые черешни и выплёвывая косточки, которые долетали до меня”. И действительно, по свидетельству многих и в том числе В.П. Горчакова, бывшего тогда в Кишиневе, на поединок с З. Пушкин явился с черешнями и завтракал ими, пока тот стрелял».

Из записок Н. Гербановского «Несколько слов о пребывании Пушкина в г. Кишиневе»: «– Понятно, – сказал Пушкин, подходя к З., – мы стреляемся. Я вызов ваш принимаю. Попадёте ли вы в меня или не попадёте – это для меня равно ничего не значит, но для того, чтобы в вас было больше смелости, предупреждаю: стрелять я в вас совершенно не намерен… Согласны?..

…Выстрел раздался… пуля пролетела мимо (Пушкина, который не стрелял). Противник уставил глаза на Пушкина, который не переменил своего положения».