Левар. Властимир

– Да, – он помолчал и прибавил: – Трудно было не заметить, знаешь ли. Явился в этом столбе света, чудо поднебесное, и вдруг – бах! Как ель под корень подкосило! Умеешь ты за живое задеть.

Кощей усмехнулся.

– Может, это часть моего плана… кто знает…

– Я думал, вызывать жалость – это не про тебя, – заметил Хохмач.

– Времена меняются.

– Слишком быстро.

Оба посерьёзнели.

– Что делать будем? – спросил после паузы Хохмач.

– Клюв и Кушак продолжат набор новолеших без меня.

– А я?

– Ты нужен мне здесь, в Гнезде. Будешь моими глазами и руками.

– Понял.

Кощей пристально вгляделся в лицо друга:

– Что? Что не так?

– Тебе бы лекаря…

– Что?! – Кощей скривился.

– …только скажи, я притащу тебе хоть саму Цветаву! – выпалил Хохмач, хватая его за локоть. – Я не шучу!

– Щедрое предложение! – Кощей отрывисто засмеялся, но смех тут же завершился протяжным стоном и кашлем. – Что б тебя!

– Кош, – Хохмач пересел на кровать и понизил голос. – Перевязки не помогут, сам знаешь. Помнишь, как быстро Ратимир увял? Тебе нужен лекарь. Не спорь.

– Не мечтай, – возразил Кощей. – Стражи чешут лес, а твоя Клава ещё не оправилась после боя.

– Я раздобуду лекаря, – не отступал Хохмач. – Без тебя нам не взять Рощу, а ты не встанешь с этой кровати без лекарств.

– Есть идея получше… – Кощей слабо улыбнулся, – принеси-ка мне чего поесть.

Хохмач покачал головой и поднялся.

«Ему уже не смешно», – подумал вожак.

Уходя, тот буркнул:

– Жди тут.

Кощей оглядел пустую потемневшую комнату.

– Не боись, не убегу.

Портретов людей на стенах давно не было – он перенёс их в Закуток с остальными вещами, вместо них – схемы и клочки бумаги там и сям, исписанные мелким почерком, да вырванные страницы из книг с изображением Великого Дуба и Длани Совета, с пометками на полях.

«Как просто ты перечеркнула все мои планы, Заноза… – задумался он. – Ты стоишь своего братца. От вас одни проблемы. Боюсь предположить, что из себя представляют ваши родители… Хотя, возможно, какую-то пользу вы сможете мне принести… а ну-ка», – Кощей поморщился и спустил ноги с кровати. По-старчески прошаркал к противоположной стене, сорвал с неё бумажку. В полутьме буквы плясали, и ему стоило немалых усилий прочитать свой же мелкий почерк.

«Осиногнёзды. В родстве с Белокорами, что на Севере… отец Деян и дед Торвик на посадках. Кладовую взяли. Семью доставили в Рощу. Все целы. Сестра, мать и бабка. Подозреваю, что в доме есть кто-то ещё, но найти не смогли. Выдавать отказываются. Приписка: нашёл сам. Звать Левар. Отказался сотрудничать. Военег задержал мать и отца. Где остальные – неизвестно… у Белокоров? Там родня по материнской линии. Приписка: Мать отпустили. Отец в Роще. Где остальные – неизвестно».

– Хм-м… – Кощей взял перо с полки и, макнув его в чернила, дописал коряво, на весу, – Валея Осиногнёзд – старшая дочь. Взята мною в плен. Обменяю на силу».

– Тебе почти удалось сбежать… – заметил Хохмач, входя, – только со скоростью улитки далеко не уйти, верно?

– Раскусил, – Кощей сунул бумажку под бинты и вернулся в кровать. – У меня появилась неплохая идея…

Хохмач подал ему миску с похлёбкой:

– Надеюсь, она про лекаря?

– Завязывай уже, – вожак осторожно отхлебнул жижу. – Что это?

– Грибной суп. Белка наварила целый котёл, землерои в полном восторге. Она теперь из кухни не вылазит. Столько ртов.

– Двадцать четыре… подумать только… – подхватил Кощей. – А что, недурной вкус.

– На Огне делала.

Серые глаза стрельнули над миской:

– Говорил же, не тратить!

– Она только воды нагрела, Кош. Я слежу. – Хохмач присел на табурет.

– Огонь не для готовки. Ещё понадобится, – Кощей сделал большой глоток и поморщился, – без него Рощу не возьмем, ты знаешь.

– Знаю.

– За папашей-дикарём следите?

– Да. Новый Огонь пока не нашёл, но мыши его постоянно снуют туда-сюда. Будто прибавилось их. Сам из норы редко высовывается. Подозревает слежку.

– Как бы дёру не дал.

– Может, пора ему сделку предложить?

– Упрямый пень, – покачал Кощей головой, – проходили уже. Но держать при себе его надо. С двумя Огнями нам и новолеших много не понадобится. Пусть продолжают следить, дай им ещё пару летяг на смену из Ельника – те тоже с нами.

– Вдруг проболтаются?

– А ты всё-то им не говори.

Кощей допил суп и откинулся на подушку. Прикрыл глаза. Желаемого удовольствия от еды он не почувствовал – вместо него по телу разлился липкий озноб. Руки невольно потянулись за одеялом.

– Ты как? – осторожно поинтересовался Хохмач, помогая ему укрыться.

– Я сам… – огрызнулся вожак, но тут же взял себя в руки и выдавил кривую улыбку. – Спасибо, дружище… мне лучше… и как ты меня терпишь…

– Сам поражаюсь.

Хохмач подошёл к окну и сильней раздвинул плотные занавески, впуская в комнату закатный луч. Луч скользнул по записям на стенах и, упёршись в дверной косяк, рассыпался золотым сиянием. Мрак отступил.

– Так что у тебя за идея, Кош?

Кощей закрыл глаза и прислушался к треску синиц за окном.

– Не знаю, сработает ли… – ответил он раздумывая. – Помнишь, тогда на крыше я отбил мелкому все бока?

– Да, помню ты говорил, но, когда мы прилетели, он выглядел здоровее некуда.