Левентик

Аня улыбнулась. Знакомый неисправимый друг. Заказали вино. В Россию она вернулась, чтобы вещи забрать и вспомнить напоследок былые ощущения. Её недвусмысленный хищный взгляд желал остаться со мной наедине. Она не хотела подтянутого накаченного тела, коих в Париже тысячи. Желание походило на ностальгию по любимой игрушке.

Поставил сужающийся к горлышку бокал на стол. Граница приблизилась. Дам предупредительные сигналы. Смех Ани пронзил уши, когда она услышала, что у меня есть девушка. Будто шутку какую-то сказал.

— Знаешь, народ в Париже страстный. Сколько парней желает оказаться на твоём месте.

— А сколько девушек желает оказаться на твоём.

Аня откинулась на стул. Для неё это игра. Её безотказные просьбы давно превратились в приказы. Поднесла бокал к губам и посмотрела в глаза.

— Будь у тебя амбиции, мог бы всего добиться в жизни.

— Амбиции для тех, кого жизнь не устраивает.

Уголки губ Ани дрогнули. Нужно многое узнать, чтобы стать идеальной актрисой.

— Не знаю, кто твоя жертва. Очередная дурочка с невинным лицом или дешёвая актриса, умеющая разве что стоять на коленях, — Аня наполнила бокал до краёв и выпила залпом. — Ты всё бросишь и поедешь в Париж…

— Мужчины для тебя игрушки. Ты любишь их стравливать, любишь, когда за тебя дерутся. Но некоторые меняются со временем.

Выражение лица Ани осталось прежним, но глаза налились злобой. Расплатился с официантом. Мы вышли на улицу, будто ничего не случилось. Идеальная пара ведёт себя подобающе. Крупные хлопья снега стелили дорогу воздушной бахромой. Назвал таксисту адрес и открыл заднюю дверь автомобиля. Знакомый взгляд мести. Льдинки вместо глаз, обжигающие сильнее огня. Приподнятый подбородок и сжатые губки. Аня не забудет отказ. Сегодня она не уснёт. Прочитал по её лёгкой ухмылке. Захлопнул дверь и вернулся в ресторан. Пусть занимается, чем хочет. Взял бутылку виски. До квартиры неблизкий путь.

Глава 23

Проснулся от звона будильника. Не помнил, когда вернулся. Рядом с кроватью валялась пустая бутылка. Голова трещала, в висках пульсировали песчаные потоки. Упал с кровати и на четвереньках пополз в кухню. Осушил кружку воды. Ни разу не напивался после встречи с Таней. А тут прорвало. Достал сигарету и откинулся на дверцу тумбочки.

Стресс, потоки адреналина, расшатанные нервы чугунной гирей нависли над сознанием. Угрозы Ани, словно ножницы, разрезали удерживающую гирю верёвку. Последовала моментальная потеря сознания. Наутро — головная боль.

К вечеру пришёл в себя. Позвонил Тане. Голос в трубке почему-то дрожал. Договорились о встрече. Тёрся в душе целый час, смывая последствия недавней прогулки. Мягкое всепоглощающее тепло ванны походило на материнскую утробу.

Часы запустили обратный отсчёт. Таня пунктуальна и не опаздывает. Запрыгнул в джинсы и футболку, натянул обувь и выбежал на улицу, по пути расправляя рукава куртки.

В салоне такси успокоился. Смахнул со лба каплеобразные льдинки. Таня не огорчилась опозданию. Подарила поцелуй. Взъерошила сырые застывшие волосы. «Последний вальс» оставил позади предыдущие пьесы. Даже «Алую розу». Таня сыпала комплименты в мой адрес и адрес пьесы, но её глаза говорили красноречивее слов. Они искрились детской радостью, сияли чистотой, а прозрачные струйки на щеках рождали у подбородка крупные капли слёз.

Мы гуляли по городу и разыгрывали сценки из пьесы. Таня произносила реплики с душой, не подвластной ни одной актрисе, включая Аню. Провожая девушку домой, решил для себя ещё одну вещь. Присел на колено и взял хрупкую ладонь в руки.

— Выходи за меня замуж…

Лицо Тани стало красным, как налитое яблоко. Она потянула ладонь из моих рук.

— Я проживу то…

— Никто, кроме бога не знает, сколько мы проживём. Предлагаю руку и сердце не потому, что врачи отвели короткий срок, а потому что ты мне нравишься. Во всём. В характере, в манерах, в поведении. Твоя улыбка снится мне по ночам и, просыпаясь, хочу видеть эту улыбку рядом с собой.

Таня опустилась рядом со мной. Второй раз за вечер пролились слёзы счастья.

На следующие несколько дней мы расстались. Костя приказал отвести три пакета в пригород. Тане сказал, что уезжаю в столицу на дебют «Алой розы».

Сидя в маленькой комнатушке, говорил Тане, что лежу в просторных апартаментах, вид из окна на колокола, а соседи у меня знаменитые люди мира. Таня не просила автографов.

На третий день остановились в санатории. С балкона открывался прекрасный вид на тихий лесок. От улыбчивого персонала и чистоты в комнатах зависит посещаемость пансионата. Наш не отличался богатым оформлением и бесконечным выбором блюд в столовой, но внушал атмосферу домашнего уюта.

Набрал номер Тани. Длинные гудки кроили лоскуты пространства, призывая любимую подойти к телефону. Но Таня не подошла. После двух минут непрерывного гудения повесил трубку. Раньше за ней такого не наблюдалось. В голову полезли мысли о болезни. Образы приступов и припадков терзали воображение.

Пожалел, что не оттянул сроки поставки до конца недели. После результата анализов ситуация прояснилась бы. Но Костя ничего не слышал. Встал в позу, будто дятел перед пнём.