Левентик

Твой поступок тонким лезвием прошил ткань моей жизни. Прямо или косвенно проблемы возникали из прошлой жизни. Ты как осьминог, тащил меня невидимыми щупальцами ко дну, не отпуская на свет из тёмной пещеры. Стоя на балконе, вновь вспомнил предательство. Гнусный аппендицит мозга, злокачественная опухоль души.

Ночью звонил снова, но результат остался прежним. За стеной храпели лысый и горилла. Если эти двое заночуют в лесу, ни один медведь близко не подойдёт. Не сомкнул глаз до утра. В восемь часов сели в машину и тронулись в путь. Спал до самого приезда.

Проснулся от острой боли в рёбрах. Горилла ткнул кулаком. Чуть ребро не сломал. Мы остановились у богатого, похожего на замок, особняка, окружённого еловым лесом. На верхушке центральной башенки блестела звезда.

— Каждый день натирают, — пробормотал горилла, передавая рюкзак.

Ни звезда, ни заказчик меня не интересовали. Утром звонил Тане. Женский голос сказал, что абонент выключен.

Вдруг злые языки донесли про встречу с Аней. Таня не обидится, но волноваться будет. Импульсивным людям противопоказан резкий поворот событий.

Во дворе ноздри щекотал запах шашлыка. Баранина на свежем воздухе. На задворках чирикали воробьи, а в лесу каркали вороны. Высокий худощавый человек в короткой куртке и болоневых штанах крутил шампура и поливал шипящие куски соусом. Доведя мясо до тёмной корочки, он снял шампура и высыпал куски на тарелку.

Живот издал низкий рёв, будто мартовский кот на гулянках.

— Александр Викторович примет вас через пятнадцать минут, — отрапортовал охранник, не меняя выражения лица.

Охранника в театр на место колонны. Пятнадцать минут. Запретили звонки. В целях безопасности. Они бы ещё курьеров убивали после доставки. В целях безопасности. Горилла и лысый курили возле ворот. Они здесь были три года назад. Воспоминания остались не самые приятные. Разделаться бы с товаром и позвонить Тане. Лоб у меня покраснел, дыхание сбилось.

— Молодой человек, не хотите зайти?..

На пороге стоял пожилой человек. С виду лет пятьдесят. Коротко постриженные седые волосы окаймляли лысину, улыбка оголяла ряд вставных зубов. Протянутая рука оказалась сухой и чёрствой, будто кусок безводной земли. Вошли в особняк. С потолка тянулись каплевидные трёхметровые люстры, на полу лежали мягкие ковры. Шёл за стариком, будто по матам. Александр Викторович провёл меня в кухню, где обедала жена и двое детей. Запах шашлыков теребил ноздри, а живот приказывал взять кусок баранины со стола. Облизывал зубы и глотал слюну. Елена Аркадьевна протянула худую руку. Её кожа испытала шок от всевозможных кремов и увлажнителей, поэтому казалась гладкой и мёртвой, будто поверхность свежевыструганного дерева. Старшая дочь оглядела меня хищническим взглядом. Неестественный загар солярия и полные яркие губы превратили её в куклу с глазами убийцы. Стало неуютно, будто смотрела волчица. Младшая, лет девяти, хлопнула в ладоши.

— Какой подарок ты принёс?

Дети богачей. Каждый день по новому подарку. В рюкзаке ничего нет, кроме трёх пакетов товара. Хочешь понюхать, детка? Бодрит лучше любого энергетика.

— Лиза, ты ещё подарки с Нового года не разобрала, — сказала Елена Аркадьевна.

Голос её дрожал. Хватило единственной фразы, чтобы понять, она не любит курьеров. И не поддерживает деятельность мужа. Очередная семья с натянутыми отношениями внутри и наручниками общественных правил снаружи.

Старик указал на лестницу.

На втором этаже был просторный кабинет с большим окном и стеклянной дверью, ведущей на балкон. Александр Викторович сел за дубовый стол и заполнил некоторые бумаги.

Задал несколько вопросов о поездке и погоде. Кому всё это интересно? Старику, которого стены замка от потопа спасут. В голове крутился образ Тани. Почему молчит телефон. Придумал сотню причин и ни в одну не поверил. Александр Викторович щёлкнул пальцами. Вздрогнул и очнулся. Без репетиций актёрское мастерство притупилось.

— Костя не рассказывал о прошлом курьере? Ребята повесили наглеца за яйца. Положил глаз на старшую дочь. Дёргался на верёвке, пока всё хозяйство не порвал. До больницы не добежал двести метров. Истёк кровью.

— Не беспокойтесь. У меня есть девушка.

— Зачем мне беспокоиться. Вешать не меня будут.

Единственный диалог, который запомнился. Вытащил из рюкзака три свёртка, обёрнутых в чёрный полиэтилен. Старик взвесил каждый пакет и улыбнулся. Спросил, знаю ли я о содержимом пакета. Ответил, что не знаю. Отработаю долг и… Осёкся. Концентрации не хватает. Лишь бы Таня выздоровела. И плевать на старшую дочь, какой бы красивой она ни была.

— Знаешь, твоё лицо мне знакомо, — старик отложил пакеты в сторону. — «Алая роза» о чём-нибудь говорит?

Откуда он знает об «Алой розе»? Это дом бандитов или ценителей искусства.

— Нет.

Старик напряг глаза. Во время осмотра ни один мускул не дёрнулся. Старик вздохнул. Старая память. Будто камень с груди упал. Ещё одних переговоров не выдержал бы. Писать всю жизнь — участь художников. Почему Таня не перезванивает. Скорее разделаться с товаром и домой.