Левиафан

Доктор Барлоу подняла сумку и указала на символ на ее крышке.

— Поскольку мы видим здесь двуглавого орла, можно сделать вывод, что это имущество австрийской армии.

Дэрин вытаращила глаза.

— В самом деле, Австрия отсюда недалеко. Но ведь Швейцария поддерживает нейтралитет!

— С формальной точки зрения мы первыми его нарушили. — Лезвие скальпеля блеснуло в руках леди. — События развиваются угрожающе. Я надеюсь, мы скоро улетим отсюда?

— Сомневаюсь, мэм. Корабль сильно пострадал.

— Но ведь мы можем перелететь отсюда в более теплое место, когда заштопают его шкуру? На таком холоде яйца долго не протянут.

Дэрин хотела сказать, что она недавно очнулась от обморока и ничего толком не знает, но ученой даме явно требовался четкий ответ, поэтому Дэрин вспомнила все, что видела, когда перелезала через корабль, и сказала честно:

— Не думаю, что мы выберемся отсюда скоро, мэм. Корабль потерял не меньше половины водорода.

— Понятно. — Доктор Барлоу опустилась на уцелевший стул рядом с ящиком. В зеленоватом свете биолампы ее лицо казалось совсем бледным. — В таком случае я боюсь, что мы не выберемся отсюда вообще.

— Не мелите чепуху, — отрезала Дэрин, невольно подражая интонациям боцмана. — Наш корабль не какая-нибудь мертвая железяка, он живое существо и может сам вырабатывать столько водорода, сколько захочет. Лично меня больше беспокоят двигатели.

— Боюсь, что все не так просто, мистер Шарп. — Доктор Барлоу махнула рукой в сторону иллюминатора. — Вы уже побывали снаружи?

— Я вообще-то провел там половину ночи. — Дэрин вспомнила слово, которое употребил странный мальчик. — Они называют это ледник, мэм.

— Это слово мне знакомо, — кивнула доктор Барлоу. — Огромный ледяной язык, мертвый, словно сам Южный полюс. Как вы думаете, на какой мы сейчас высоте?

— Жестянщики подбили нас на высоте восьми тысяч футов, а в падении мы пролетели тысячу или две.

— В любом случае мы гораздо выше пояса деревьев, — тихо сказала доктор Барлоу. — Пчелы моего дедушки едва ли соберут здесь много нектара.

Дэрин нахмурилась. В самом деле, она не видела на снежной равнине ни одного живого существа, а значит, тут нет ни цветов для пчел, ни насекомых для летучих мышей.

— А как насчет ястребов и других хищников, мэм? Охотясь, они пролетают много миль.

— Верно, они могут охотиться внизу, в долинах. — Доктор Барлоу кивнула. — Но «Левиафану» не хватит нескольких мышей и зайцев. С биологической точки зрения это место — настоящая пустыня.

Дэрин нечего было возразить. Чтобы поправиться, кораблю нужна пища, как любому живому существу, а в этом снежном царстве еды не достанешь.

— Вы хотите сказать, что мы ничего не можем сделать?

— Я этого не говорила, мистер Шарп. — Доктор Барлоу встала со стула и указала на кучку биологических батарей на полу. — В первую очередь мы должны поддерживать в ящике нужную температуру.

— Хорошо, мэм!

— А во-вторых, я хочу встретиться с твоим загадочным мальчиком.

ГЛАВА 25

Алек чувствовал себя несчастным, униженным и усталым. Даже уснуть не получалось — мешал холод.

Стекла иллюминаторов были выбиты, в стенах зияли дыры от пуль, по наклонным коридорам гуляли ледяные сквозняки. В каюте, где заперли Алека, иллюминатор оказался цел, но и тут стоял жгучий мороз. Вместо нормальной масляной лампы, у которой можно было бы погреть руки, свет давали ползающие под кожей корабля черви. Чуть больше разгонял тьму светильник под потолком, нашпигованный теми же червями и похожий на раздувшуюся вошь.

Весь корабль был буквально набит разнообразными богомерзкими тварями. По поверхности воздушного монстра шастали кошмарные шестиногие собаки, вынюхивая протечки газа. В воздухе вились стаи демонических крылатых существ. Даже тут, в гондоле, по стенкам то и дело пробегали вестовые-рептилии. Когда Алека допрашивал какой-то офицер, по потолку туда-сюда носилась ящерица, повторяя обрывки их разговора.

Впрочем, ничего нового англичане от Алека не услышали. Ему снова задавали те же вопросы: откуда он пришел, что делал на леднике, — но принц не видел никакого смысла отвечать. Зачем дарвинистам его настоящее имя? Все равно они не поверят, что он сын эрцгерцога. А когда он пытался объяснить, как опрометчиво они поступили, задержав его, и какая опасность им теперь угрожает, те только посмеивались, явно считая его слова пустыми угрозами.

Каким же он был дураком! Это чудовищное летучее создание и его экипаж казались абсолютно чуждыми. Их миры разделяет целая пропасть, и пытаться преодолеть ее в одиночку — настоящее безумие.

Сейчас, запертый в холодной каюте, Алек с горечью думал о том, что его благородное намерение помочь потерпевшим крушение с самого начала было нелепостью. Все равно что попытаться тайком притащить еду на сто человек, подкинуть ее к кораблю и потихоньку уйти. А может, он лукавит перед самим собой и его привело сюда лишь нездоровое любопытство, желание посмотреть на умирающего дарвинистского монстра?