Левиафан

Преступления против частных лиц точно так же усугубляются обстоятельствами, касающимися лиц, времени и места. Убить родителя – большее преступление, чем убить чужого, так как родитель должен почитаться как суверен (хотя он уступил свою власть гражданскому закону), каким он был в естественном состоянии. А ограбление бедняка есть большее преступление, чем ограбление богача, ибо для бедняка это более чувствительный ущерб.

Преступление, совершенное в месте, отведенном для богослужения, и в часы богослужения, является более серьезным, чем то же преступление, совершенное в другое время и в другом месте, ибо первое проистекает из большего презрения к закону.

Можно было бы привести еще много других отягчающих и смягчающих вину обстоятельств, но из приведенных мной примеров всякому человеку ясно, как определить степень преступности любого противозаконного действия.

Что такое государственное преступление. Наконец, так как почти во всех преступлениях пострадавшей стороной являются не только какие-нибудь частные лица, но также и государство, то, если обвинение в каком-нибудь преступлении возбуждено от имени государства, преступление называется государственным преступлением; если же обвинение в том же преступлении возбуждено от имени частного лица, преступление называется частным преступлением; и обвинение соответственно этому называется государственным обвинением – judicia publica, обвинением короны, или частным обвинением. Так, например, при обвинении в убийстве, если обвинителем выступает частное лицо, то обвинение называется частным обвинением; если же обвинителем выступает суверен, обвинение называется государственным.

ГЛАВА XXVIII. О НАКАЗАНИЯХ И НАГРАДАХ

Определение наказания. Наказание есть зло, причиненное государственной властью тому, кто совершением или несовершением какого-либо деяния совершил, согласно суждению той же власти, правонарушение, причем это зло причиняется с целью сделать волю людей более расположенной к повиновению.

Откуда проистекает право наказания. Прежде чем вынести какое-нибудь заключение из этого определения, следует ответить на один чрезвычайной важности вопрос, а именно: откуда взялось право, или власть, наказывать в каком бы то ни было случае? Ибо согласно тому, что было сказано раньше, никто не может быть обязан на основании договора не оказывать сопротивление насилию, и, следовательно, нельзя предположить, чтобы кто-либо дал другому право применять насилие по отношению к нему. При образовании государства каждый человек отказывается от права защищать другого, но не от права самозащиты. Каждый обязывается также при образовании государства оказывать содействие суверену, когда тот наказывает другого, но не тогда, когда он хочет наказать самого обязывающегося. Но договор подданного о содействии суверену в причинении вреда другому не переносит на суверена права наказывать, если сам договаривающийся подданный не имеет этого права. Отсюда ясно, что право государства (т. е. того или тех, кто представляет его) наказывать не имеет своим основанием какую-либо уступку или дар подданных. Но я уже показал раньше, что до образования государства всякий человек имел право на все, а также право делать все, что считал необходимым для своего самосохранения, например подчинить, искалечить и убить любого человека, поскольку это необходимо было для указанной цели. В этом и состоит основа того права наказывать, которое практикуется в каждом государстве. Ибо подданные не дают суверену этого права, и лишь одним тем, что они отказываются от своего права, они расширяют его возможность использовать свое право так, как он это считает нужным в целях сохранения их всех. Таким образом, указанное право было не дано суверену, а лишь оставлено ему, и только ему, и (за исключением границ, поставленных ему естественным законом), оставлено ему в таком же виде, как оно существовало в естественном состоянии и в состоянии войны каждого против своих соседей.

Наказаниями не являются ни ущерб, нанесенный частными лицами, ни личная месть. Из определения наказания я заключаю, во-первых, что ни личная месть, ни ущерб, нанесенные частными лицами, не могут называться наказаниями в собственном смысле слова, так как они не исходят от государственной власти.

Ни отказ в продвижении по службе. Во-вторых, отсутствие внимания к подданному со стороны государства и непродвижение его по службе не есть наказание, ибо всем этим не причиняется человеку какое-нибудь новое зло; он лишь оставляется в том состоянии, в котором был раньше.

Ни зло, причиненное без судебного приговора. В-третьих, зло, причиненное по полномочию государства без предварительного судебного приговора, может называться не наказанием, а лишь враждебным деянием, ибо поступок, за который человек наказывается, должен быть предварительно квалифицированно определен судебным решением как правонарушение.