Левиафан

– Да, Малдун о нас знает, – согласился Лерман. – Но меня волнует не он. – А кто? – я нервно погладил свои длинные, свисающие, как у моржа, усы; шпионская деятельность на пять фронтов меня уже порядком достала. Дошло до того, что я уже не был уверен, кому из моего начальства следует знать об этом разговоре. Впрочем, ЦРУ придется уведомить обязательно, поскольку не исключено, что Робинсон и Лерман могут дублировать мои донесения через второго связника и тем самым надежно меня контролировать.

– Начальник отдела убийств в Северном округе, – сказал Лерман. – Старый хрыч по фамилии Гудман. Он чертовски умен, и порой мне приходит в голову, что он может быть агентом самого Глаза. Его логика скачет впереди фактов, не хуже чем у исключительного адепта Ордена.

Я поднял глаза на памятник Гарибальди и вспомнил старую байку нью-йоркских студентов: статуя Гарибальди вытащит меч из ножен, когда через парк Вашингтона пройдет хоть одна девственница.

– Расскажите о Гудмане подробнее, – попросил я.

( – Ты только посмотри, какие сиськи у этой цыпочки, – с энтузиазмом сказал один из «Суперменов».

– Как арбузы, – с энтузиазмом согласился второй супермен. – Ты знаешь, как мы, простонародье, едим арбузы, – добавил он, облизывая губы.

– До корки! – крикнул первый.

– До корки! – согласился второй.

Они хлопнули ладонью об ладонь, и Кларк Кент вышел из состояния задумчивости. Незадолго до этого попробовавший кул-эйда, он чувствовал, что слегка «поплыл», хотя еще не понял, в чем дело. Неожиданно на него нахлынул поток воспоминаний, связанных с тем периодом, когда он был антропологом. Тогда он, Кларк, был глубоко поражен догадкой, что черная Мадонна Гваделупская связана с древнегреческой богиней Персефоной и его собственными сексуальными наклонностями. Тут он вздрогнул, увидев женщину, чьи груди вызвали у него благоговение.

– Ни хрена себе, – с искренним восхищением произнес Кларк, расплываясь в улыбке.)

В три часа пополудни Ребекка Гудман вышла из дома с тележкой для продуктов и прошла мимо гаража. Ближайший супермаркет находился в десяти минутах ходьбы от ее дома и был достаточно большим. Ей понадобится не менее получаса, чтобы выбрать продукты. А еще очередь к кассе… Я выбрался из машины и подошел к дому со стороны черного хода. От любопытных соседских глаз меня защищал комбинезон ремонтника из телефонной компании.

Мне даже не пришлось доставать отмычки, поскольку кухонная дверь запиралась на простейший «язычок». Я поддел его игральной картой и вошел.

Первым делом я намеревался отправиться в спальню – старик из Вены был прав, когда утверждал, что именно там выявляется характер человека, – но меня остановил кухонный стул. Вибрации этого стула оказались столь сильными, что я закрыл глаза и психометрировал его по методике А.:А.:. Да, это вибрации Ребекки: она сидела тут, думая об уколе героином. Вибрации быстро слабели, и я не успел разобраться, что ее остановило.

Добравшись до спальни, я чуть не упал от изумления. «Старик-то еще ого-го!» – произнес я, отступая. Считывать здесь все подряд было бы профанацией, но и того, что я просканировал, оказалось вполне достаточно. Как сказала бы мисс Мао, Сол Гудман – мужчина Дао-Инь (Бета-прим в терминах иллюминатов). Ничего удивительного, что Робинсон постоянно рассказывает о его «интуиции».

В гостиной стояла статуя копенгагенской русалочки. Считав с нее вибрации, я фыркнул от смеха. Господи, у всех свои комплексы.

Вдоль одной из стен тянулся встроенный книжный шкаф; судя по всему, читателем в этой семье была Ребекка. Я начал пробное сканирование и обнаружил вибрации Сола на полке с детективами; там же находился сборник математических и логических головоломок из «Сайентифик америкен». Этот человек решал задачи, не имея представления о своих скрытых способностях. Шерлок Холмс без скрипки, после интенсивной умственной деятельности снимающий напряжение в горячей спальне наверху.

Ага, на журнальном столике альбом с эскизами. Его альбом, судя по вибрациям.