Левиафан

Свободный рынок. Такое состояние общества, когда все экономические операции происходят вследствие добровольного выбора, без принуждения.

Государство. Институт, который мешает свободному рынку посредством принуждения или наделения привилегиями (основанными на принуждении же).

Налог. Форма принуждения или вмешательства в деятельность свободного рынка. Государство собирает дань (подать), позволяющую ему содержать вооруженные силы для применения насилия с целью защиты привилегий, а также для участия в войнах, авантюрах, экспериментах и «реформах» без всяких ограничений, но не за свой собственный счет, а за счет «подданных».

Привилегия. От латинских слов privi («частное») и lege

(«право»). Преимущество, пожалованное Государством и защищаемое им посредством принуждения. Право, позволяющее извлекать личную выгоду.

Ростовщичество. Форма привилегии, или вмешательства в деятельность свободного рынка: одна группа, поддерживаемая Государством, монополизирует чеканку монет и, таким образом, прямо или косвенно взимает дань (проценты) со всех (или большинства) экономических операций.

Землевладение. Форма привилегии, или вмешательства в деятельность свободного рынка: одна группа, поддерживаемая Государством, «владеет» землей и на основании этого взимает дань (ренту, или арендную плату) с тех, кто живет, работает или что-либо производит на этой земле.

Пошлина. Форма привилегии, или вмешательства в деятельность свободного рынка: товарам, произведенным за пределами Государства, не разрешается на равных правах конкурировать с товарами, произведенными внутри Государства.

Капитализм. Организация общества, которая объединяет в себе элементы налога, ростовщичества, землевладения и пошлины и тем самым отрицает свободный рынок, в то же время делая вид, что служит его воплощением.

Консерватизм. Направление капиталистической философии, заявляющее о своей приверженности свободному рынку, но в действительности поддерживающее ростовщичество, землевладение, пошлину и иногда – налогообложение.

Либерализм.

Направление капиталистической философии, которое пытается исправить несправедливости капитализма, вводя новые законы в дополнение к уже существующей законодательной базе. Всякий раз, когда консерваторы принимают закон, порождающий привилегию, либералы принимают другой закон, ее модифицирующий, что, в свою очередь, заставляет консерваторов принимать более завуалированный закон, порождающий привилегию, и так далее.

Социализм. Неудавшаяся попытка отменить все привилегии путем передачи власти в руки принудительного агента, стоящего «над привилегиями», то есть Государства. В итоге капиталистическая олигархия превратилась в Государственную монополию. Стену побелили черной краской.

Анархизм. Такое состояние общества, когда свободный рынок функционирует свободно, без налогов, ростовщичества, землевладения, пошлин и других форм принуждения или привилегий.

Правые анархисты предсказывают, что в условиях свободного рынка люди будут сознательно предпочитать конкуренцию кооперации.

Левые анархисты предсказывают, что в условиях свободного рынка люди будут сознательно предпочитать кооперацию конкуренции.

Увлекшись текстом, Дрейк перелистнул страницу и обнаружил антропологический отчет о каком-то племени, о существовании которого ему раньше слышать не приходилось. Скоро он сообразил, что это сатирическая притча. Отложив книгу, Дрейк вызвал секретаря и попросил соединить его с «Гольд энд Эппель».

Через секунду в трубке послышался голос:

– Гольд энд Эппель, я мисс Марис.

– Мистер Дрейк хочет переговорить с мистером Челине, – сказал секретарь Дрейка.

– Мистер Челине в продолжительном путешествии, – ответила мисс Марис, – но оставил сообщение для мистера Дрейка на случай, если он позвонит.

– Я сам приму сообщение, – быстро сказал Дрейк. Послышался щелчок: секретарь отключился.

– В нужное время мистер Челине пришлет к вам эмиссара, – сказала мисс Марис. – Он уверен, что вы узнаете эмиссара, потому что тот привезет с собой произведения искусства эпохи Груада. Боюсь, это всё, сэр.

– Благодарю, – глухо произнес Дрейк, вешая трубку.

Он знал этот прием и сам пользовался им, чтобы захватить контроль над Синдикатом в достопамятном 1936 году.

– Ты трахал Стеллу?

– Кто говорит, что я кого-то трахал?

Шатер был богато украшен, словно принадлежал мавританскому вождю. За полупрозрачным занавесом на диванных подушках возлежала женщина. «Кожа светлая, значит, это не Стелла, так что Хагбард соврал», – подумал Джо и откинул занавес.

Как и предполагал Джо, это была Мэвис, облаченная в тончайшую красную пижаму, сквозь которую были видны темные соски и кустик волос между ног. Джо почувствовал, что его член начинает разбухать в предвкушении любви, однако он заранее решил, что хозяином этой ситуации будет его голова.

– Зачем я здесь? – спросил он Мэвис как можно более непринужденно и все еще держась за полог шатра одной рукой.