Левиафан

Шеф лаборатории, безразличный к созданию антракс-лепра-дельты. Со временем он спятил и писал письма в газеты, критикуя американскую программу создания химико-биологического оружия. Последние семнадцать лет жизни находился на лечении в больнице Св. Елизаветы в Вашингтоне, где когда-то обитал хитроумный поэт Эзра Паунд. В некоторых кругах его тирады воспринимались всерьез, особенно среди левых собратьев-ученых, но Вице-президент характеризовал их в прессе как «мрачную демагогию параноика-педанта». Вот пример заблуждений этого человека, изложенных в письме, копии которого он разослал в редакции трех главных телевизионных каналов (они никогда не цитировались в последних известиях из-за того, что носили слишком полемический характер): «Предметом гордости в девятнадцатом веке была победа над этими страшными заболеваниями, которые без разбора поражали мужчин, женщин и беспомощных младенцев. Что же сказать о веке двадцатом, который вновь воссоздал эти болезни ценой колоссальных затрат и благодаря усилиям тысяч блестящих, но извращенных научных умов, а затем сохранил их живыми в пробирках по всей стране, где, согласно теории вероятности, рано или поздно произойдет какая-нибудь авария, в результате которой они поразят ничего не подозревающих людей?» (Психи часто испытывают патологические страхи подобного рода.) Несмотря на все усилия психиатров, этот бедняга ни разу положительно не отреагировал ни на один из методов лечения, и это при том, что ему настолько часто делали электрошок, что к тому времени, когда он умер, его мозг практически превратился в поджаристый омлет.

Антракс-лепра-дельта. Жизненная форма, которая существовала только за счет разрушения других жизненных форм; в этом отношении она была очень похожа на многих из нас. Первый из продуктов плодовитого гения Чарли Мочениго, эта культура могла похвастаться лишь тем, чтобы была в десять раз смертоноснее обычного антракса, или сибирской язвы. Поскольку у нее в определенном смысле случались проблески расплывчатого сознания, она напоминала то, что заполняет поезда метро в пять часов пополудни и озабочено только тем, чтобы попасть туда, куда идет поезд, а затем поесть. Другие штаммы были практически такими же, включая и антракс-лепра-пи.

Ли Харви Освальд. Герой цикла романов Гарольда Вайсберга: «Отбеливание», «Отбеливание II», «Фотографическое отбеливание» и «Освальд в Новом Орлеане». Отрицательный герой другого романа, «Отчет президентской комиссии по расследованию убийства президента Джона Ф. Кеннеди» Эрла Уоррена, Джона Маккоуна и др. Также фигурировал в других художественных произведениях, написанных Марком Лейном, Пенном Джонсом, Джосаей Томпсоном и многими другими авторами.

Джек Руби. Оливер Харди, если Освальд – Стэнли Лорел45.

Томас Джефферсон. Революционер-коноплевод, который однажды написал: «[Духовенство] считает, что любая доверенная мне часть власти будет использована против них. И они правы: ибо я поклялся на алтаре, что всегда буду бороться со всеми формами тирании над человеческим разумом. Но это все, чего им следует опасаться; хотя, по их мнению, этого более чем достаточно». Мало кто из набожных туристов, которые читали курсивную часть этого высказывания, высеченную на Мемориале Джефферсона в Вашингтоне, знает ее контекст.

Шизофреник из психбольницы в Сандерленде. Он числился под номером 124С41. Никто не помнит, как его звали.

Мэри Лу Сервикс. В конце концов она вышла замуж за Джима Райли, торговца наркотиками из Дейтона, – но это другая, довольно длинная история и, честно говоря, не такая уж важная.