Левиафан. Проклятые земли (СИ)

– Я понял, не стоит, – прервал его Лейв, который действительно не хотел знать, чем и как намеревается ублажать свои чресла суровый свей.

– Мы как-то в Ютланде уходили от данов и полночи бились по пояс в ледяной воде под дождем из небесного льда и юрких дановых стрел, – Магнус гордо посмотрел на эриля. – После этого дерьма я лишился трех пальцев на ногах и уже думал, что никогда не смогу бабу взять, ибо черен мой обвис точно кожаный лоскут. Однако ж! – он прищурил глаза и хитро улыбнулся. – Так что не пугай, а начинай. Нас уже ничем не проймешь.

Лейв пожал плечами, кашлянул в кулак, еще раз посмотрел на Аудуна, ища молчаливой поддержки, и произнес записанные на пергаменте слова. Пару мгновений ничего не происходило, а потом рунический камень оглушительно треснул, через его холодное известняковое тело сверху вниз пробежала рваная трещина, затем еще одна, а когда по камню зазмеилась очередная ветвистая молния разлома, он попросту развалился на части, подняв облачко сероватой пыли.

Аудун и Лейв переглянулись. Свеи продолжали стоять в кругу со ставами, один глядел на камень, другой – на шамана.

– Не вышло? – спросил эриль, ни к кому, в сущности, не обращаясь. Но тут Аудун сделал шаг по направлению к свеям и понял, что они не шевелятся. Точно застывшие изваяния или…

Образы свеев начали тускнеть, становясь полупрозрачными. Прошло еще несколько мгновений и они попросту растворились в воздухе.

– Вышло? – вновь задался шаман. Уголки его губ то поднимались, то опускались, он не знал, как реагировать на произошедшее.

– Похоже, вышло, – хмыкнул Аудун. – Но дороги назад у них точно нет. Да и не важно. Ради награды, которую я им пообещал, они хоть на плоту вернутся. Если их там, конечно, не прирежут.

– И ты всерьез думаешь, что у них получится? – в голосе эриля звучало неприкрытое сомнение. Он опустился на корточки перед развалившимся рунным камнем и потрогал его осколки. – Теплый.

– Нет, – покачал головой Аудун. – Не верю. Слишком много переменных.

– Тогда зачем? – Лейв поднял голову и посмотрел на него.

– Затем, что это возможность, которую мне предоставила судьба, – серьезно ответил знаменосец конунга, направляясь к лестнице. – А знаешь, что бывает, когда пренебрегаешь возможностями? Пусть даже такими незначительными.

– Знаю, – кивнул эриль и по его вмиг потемневшему взгляду Аудун неожиданно понял, что жизнь молодого шамана далеко не всегда складывалась удачно и мудрость его проистекает далеко не из одних лишь свитков и скрижалей. – Если возможности не использовать, судьба перестает давать их тебе.

Аудун кивнул и на мгновение задержался, уже поставив одну ногу на нижнюю ступень лестницы.

– Благодарю, – искренне произнес он. Лейв посмотрел на него, их взгляды встретились и сказали друг другу больше, чем любые слова. На войне всегда так, чувства обострены до предела и люди могут общаться между собой, не произнося ни слова, но при этом передавая столько, сколько не передать целыми фолиантами слов, слишком часто – таких бесполезных, неспособных что-либо изменить.

– А теперь можешь отдохнуть, – произнес Аудун. – У нас есть целый день. А послезавтра…твой эриль в Ставангере готов?

Лейв кивнул.

– Хорошо, – твердо сказал воин, взбираясь по лестнице. – Тогда послезавтра все случится.

– Что случится? – спросил эриль. Слова сорвались с губ помимо воли.

– Все, – донеслось из-под потолка, Аудун уже почти выбрался с подземного этажа. То, что он сказал дальше, шаман не расслышал. – И лучше бы мне ни в чем не ошибиться.

Глава 19. В бражном зале

Эйрик не сомневался в Аудуне. Он не сомневался в нем в бражном зале Саннефьорда и у частокола Фарриса. Он не задавал вопросов под стенами Арендала и за стенами Скагеррака. Но когда знаменосец заявил, что завтра вечером хирд конунга будет штурмовать сердце Ругаланда, сын Агнара едва не поперхнулся медом и все ж таки допустил сомнения в чертоги своего разума. Сомнения в том, что его знаменосец вменяем.

У конунга действительно были все основания полагать, что Аудун – посланец богов, ибо в схватке не было ему равных, смел и непредсказуем он был в руководстве хирдом, умел управлять городами любой величины, его слушались и воины, и эрили, и торговцы. Смертный попросту не мог сосредоточить в своих руках все эти таланты, владея ими непревзойденно! Эйрик не встречал подобного даже в сагах, каковых он немало наслушался, ибо скальды всегда были желанными гостями в бражных залах Тёнсберга и Саннефьорда, ведь конунг никому никогда не посмел бы признаться, что под непробиваемой шкурой медведеподобного воина живет чуткий романтик. Хотя едва ли он знал это слово.