Левиафан. С комментариями и объяснениями

Лентулы – имя древнеримской династии Корнелиев Лентулов, в число которых входили сенаторы и консулы Древнего Рима. Одним из знаменитых представителей этой династии был древнеримский сенатор Лентул, получивший известность благодаря переписке с римлянкой – язычницей по поводу описаний и изображений личности и лика Иисуса Христа.

Цицерон – известный римский государственный деятель, писатель и оратор, философ. Среди его философских интересов особое место занимала тема природы знания и критериев установления истины. Цицерон придерживался взгляда, что в мышлении человека не существует ничего, что гарантировало бы достоверность акта познания мира. Поэтому его взгляды принято относить к скептической философской традиции.

Протяженность – понятие, взятое Т. Гоббсом из учения Р. Декарта о мыслящей и протяженной субстанции. Под мыслящей субстанцией Р. Декарт понимал сознание человека, а под протяженной – телесность. Т. Гоббс использует телесность и протяженность как синонимичные друг другу понятия для объяснения движения тел.

Причины имен те же, что и причины наших представлений, а именно некая сила, или действие, или свойство воспринимаемой вещи; их иногда называют модусами (modi) вещи, но чаще всего – ее акциденциями (accidentia). Я понимаю, однако, слово акциденция не в смысле чего-то противоположного тому, что необходимо. Я обозначаю этим словом нечто, не являющееся само по себе ни вещью, ни частью вещи и тем не менее столь постоянно сопутствующее вещи, что оно (если отвлечься от протяжения) может исчезнуть и погибнуть, но не может быть отделено от вещи.

Модус вещи – свойство материального предмета или вещи, зависящее от контекста, в котором она находится, или от ее взаимодействия, связей с другими вещами. В логике под модусом понимается разновидность общей схемы рассуждения. Модус – это форма, где существует то или иное понятие или рассуждение. Например, модусами имен являются положительные и отрицательные имена.

Акциденция вещи – свойство материального предмета или вещи, позволяющее отличить одну вещь от другой. Без этого свойства, которое в логике называется атрибутом, невозможно представить себе вещь.

4. Различие между конкретными и абстрактными именами заключается также и в том, что первые возникли до образования предложений (ибо только они могут образовать предложение), последние же появились позже (ибо они возможны только после образования предложений, из связки которых они возникают). В жизни и в особенности в философии абстрактные имена употребляются то и дело, но и злоупотребляют ими нередко. Они необходимы нам, ибо без них мы не можем точно определить свойства вещей. Ведь если бы при счете нам пришлось пользоваться конкретными именами, а следовательно, удваивать, например, теплое, или светящееся, или движимое, желая удвоить теплоту, свет или движение, то мы удваивали бы этим не свойства, а сами теплые, светящиеся или движимые тела, чего вовсе не желаем. Злоупотребление же этими именами заключается в следующем. Так как теплота и другие акциденции могут быть рассматриваемы сами по себе (т. е., как было сказано выше, их нарастание может быть количественно измерено без мысли об их носителях – телах, что составляет процесс, который называют абстракцией), то полагают, будто об акциденции можно говорить как о чем-то вообще, поддающемся отделению от тела. Отсюда вытекают грубые заблуждения некоторых метафизиков. Так как мышление можно рассматривать независимо от тела, то заключают, будто для мышления не необходимо тело³, и так как можно рассматривать величины независимо от тела, то полагают, будто возможна величина без тела и тело без величины, мало того, будто тело получает свою величину путем присоединения таковой к нему. Из того же источника проистекают и такие бессмысленные понятия, как абстрактные субстанции, обособленные сущности и т. п. В такой же мере бессмысленны производные от латинского esse словообразования вроде эссенция, эссенциальность, энтитичность, энтитативностъ, равно как и такие слова, как реальность, квиддитативность и т. д.¹⁴ Таких словообразований никогда не могло бы возникнуть у народов, которые не применяют в предложении слово есть, а связывают имена при помощи глагольных форм типа бежит, читает (или при помощи простой расстановки слов). Но так как эти народы умеют и мыслить, и считать, то очевидно, что философия не нуждается в таких словах, как эссенция или энтитичность, и тому подобных варварских терминах.