Левитанты

– Ид, – произнесла она наконец, посмотрев ему прямо в глаза. – Капитан грозится уволить вас. Вы понимаете, насколько это серьезно?

Доди ожидала увидеть на его лице смятение, или злость, или панику, но никак не снисходительное выражение, подстегнутое дугами на кустистых бровях.

– Миль не уволит меня. Если он не уволил меня тогда, осенью, когда по моей вине подорвалась репутация всего полицейского участка, то сейчас-то и подавно. Расследования ведутся, преступники ловятся, на Белый аурум никто не покушается. К тому же Миль знает, что никого не найдет мне на замену. Я нужен ему, я нужен столице. – Харш откинулся на спинку кресла и скрестил руки за шеей. – Если вы пришли ко мне только из-за спеси нашего капитана, то уверяю вас, что причин для беспокойства нет.

Доди повела плечами. Поправила манжеты, пригладила ладонью медные волосы.

– Просьба капитана – не единственная причина, по которой я пришла сюда. Я пришла за вашим советом, Ид.

– Вот как? – Харш с готовностью скинул ноги со стола, словно только и ждал от нее этих волшебных слов. – В таком случае, я с радостью вам его дам, свой совет. Но сначала сбегаю за кофе. Для хорошего совета голова мне нужна бодрой.

Пока Харш отсутствовал, Доди села в кресло напротив бюро и углубилась в раздумья. Стоит ли знакомить Ида с ее делом об убийстве фонарщика? Тем более сейчас, когда он помешался на поиске девяти пилигримов. В состоянии ли он помочь ей, дать дельный совет?

Отправив взгляд в окно, за которым грелась под утренним солнцем набережная реки Фессы, Доди усмехнулась сама себе. Неужели она позволит временной мании усомниться в Харше? В том, кто когда-то вдохновил ее, молодую студентку, стать полицейским?

Да, она расскажет Иду об этом деле, и прямо сейчас.

Доди закрыла глаза и заглянула в свое вместилище дум. Так она называла пространство, куда помещала все сведения о деле, обо всех делах, когда-либо ею ведомых. Ведь Доди никогда ничего не записывала. В ее вместилище – бесконечная череда полок, а на них – бесчисленная череда улик: следы с места преступления, показания свидетелей, списки вещдоков. И даже там, в мешанине бескрайних заметок, у Доди царил порядок. Все сведения и улики находились на положенных им местах.

Когда Ид уселся напротив с большой чашкой кофе, Доди открыла глаза и вскинула строгое лицо.

– Меня беспокоит дело о недавнем убийстве господина Интрикия Петроса, фонарщика с улицы Пересмешников.

– Чват упоминал о нем, – отозвался Ид, сделав шумный глоток. – Вы вроде бы раскрыли дело? Подозреваемый сидит в крепости Фальцор, ждет суда.

– Да, все так, – подтвердила она.

– Тогда в чем же необходим мой совет?

– Я не уверена, что поймала настоящего убийцу.

– Ну, так бывает и у меня, посещают порой сомнения. – Харш снова сделал глоток. – В такие минуты я вспоминаю о том, что решать, виновен человек или нет, полагается не мне, а последующим инстанциям. Прокурору, уполномоченному телепату, адвокату и судье…

– У того парня нет адвоката.

– В таком случае, адвоката ему предоставит полиция.

– Да, но он не сможет защитить его без тотального сканирования, – утвердила Доди. – Все улики указывают на вину Постулата.

– Тогда в чем-же проблема, не возьму в толк?

– Я допускаю, Ид, что совершила серьезную ошибку.

Харш собрал свои темные брови на переносице. Сделав очередной глоток, он отставил чашку на верхнюю часть бюро и произнес:

– Доди, расскажите мне все с самого начала.

Глава 4. Две скамейки на улице Пересмешников

Доди хорошо помнила тот ночной звонок от своей помощницы Веры.

– Извините, что беспокою вас так поздно, детектив. Вам следует срочно явиться на улицу Пересмешников. У нас убийство.

– Через пять минут буду, – ответила Доди и кинулась к гардеробу.

Как она и обещала, через пять минут ее ноги, обтянутые в брюки с ровной строчкой, стояли на улице, что за три километра от ее дома. Квартал представился тихим. Повсюду стояли жилые невысокие дома со скромными палисадниками, пара торговых лавок на углу, неподалеку виднелся белый купол часовни. В блеклом свете фонарей Доди разглядела группу желтых плащей, мечущихся вокруг двух скамеек. Сыщица подошла ближе. Среди полицейских Веры пока не было, и Доди обратилась к офицеру по имени Круаз.

– Доброй ночи, детектив Парсо. Хотя для этого граффа ночка выдалась не особо доброй…

Хлопотавшие вокруг места преступления плащи расступились, и Доди увидела интеллигентного на вид граффа. Тот обмяк на одной из скамеек, ноги спущены вниз, а туловище лежало вдоль длинной скамьи. Черный цилиндр слез с его головы, из кармана пальто высовывались черные перчатки, а руки лежали рядом с шеей. На первый взгляд графф как будто бы спал: ни крови, ни ран, ни признаков борьбы на его теле и одежде.

– Что с ним произошло? – спросила Доди, натягивая латексные перчатки, которые вручил ей Круаз.

– На первый взгляд, граффа задушили. И довольно умело. Произошло это недавно, часа два назад.

– Его имя?

– Интрикий Петрос. В кармане его пальто лежал паспорт. Он был фонарщиком на этой улице, проработал им девятнадцать лет.

– Ипостась?

– Иллюзионист.