Левый берег Дона

- Это не по закону, начальник, - сказал Битюк, когда двое омоновцев вышли в соседнюю комнату. С командиром остался один - судя по поведению, новичок.

- Ты еще, блядь, меня учить будешь! - заорал командир. - Встать! Лицом к стене!..

Задержанные стали подниматься, и тогда произошло то, чего никто не ожидал. Автомат в руках командира заплясал, плюясь свинцом.

Через несколько секунд всё было кончено. Омоновцы, прибежавшие из соседней комнаты с оружием наготове, обнаружили четыре трупа.

- Витя, - сказал один негромко. - Ты что, сдурел?

- У него был нож, - хладнокровно ответил командир, извлекая рожок из автомата.

Омоновцы склонились над Битюком.

- Нет у него никакого ножа!

- Он сделал такое движение, как будто доставал нож... И нечего мне мозги парить - был нож, не было ножа... Банда уничтожена при попытке вооруженного сопротивления. Всё ясно?

- Витя, под суд загремишь.

- Предупреждаю всех: если кто языком ляпнет или, не дай Бог, рапорт напишет, я тому лично шею сверну! Вопросы есть?

Ответом была тишина.

В комнату заглянул перепуганный участковый. Он сжимал в трясущихся руках табельный макар. Увидев труп, судорожно сглотнул и попятился обратно.

Командир усмехнулся, достал рацию и забубнил:

- Пятый, пятый, ответь третьему!

В рации зашумело, щелкнуло.

- Что у вас там за пальба?

- Битюк и его подельники пытались оказать сопротивление. Пришлось стрелять на поражение. Рапорт о случившемся я лично предоставлю полковнику Свеклову.

- Живые хоть есть?

- Нет. Отбой.

- Ох, Витёк, - вздохнул голос. - Допрыгаешься ты... Отбой.

Глава седьмая

После восьмой попытки занять денег Сергей Вавилов так шваркнул трубку на рычаги, что телефон - изделие Польской некогда социалистической республики - грохнулся на пол. Трубка лежала на грязном линолеуме и противно бибикала.

- Позвони Лифшицу, - посоветовал брат. - Он - валютчик и дела у него идут нормально.

- Блин, - сказал Александр. - Сам звони. Я его в последний раз видел хрен знает когда... Еще до армии.

Брат полистал записную книжку, сел на пол рядом с аппаратом и накрутил шесть цифр. Трубку долго не поднимали. Потом голос рявкнул:

- Алло!

- Привет, Аркаша, - сказал Паша. - Ты еще не уехал?

- А зачем? - сказал валютчик с коротким смешком. - Кому я в Израиле нужен? Там все умные...

- Ну, не говори. Умный человек и в Израиле будет жить лучше всех: он станет еще на дому шить.

- Да мне и здесь неплохо... Ты лучше прямо скажи, что тебе надо.

- Баксы мне нужны, Аркаша. Двадцать тонн. И срочно.

- Не вижу проблем. Подойди ко мне завтра после обеда. Что-нибудь придумаем.

- Погоди, ты не понял. Я не купить, я занять хочу... На месяц.

- Ах, занять... Тогда это сложнее... Что в залог дашь?

- У нас с братом две машины есть.

- Они и трети этих денег не стоят.

- Аркаша, мы точно отдадим. Ну зачем мне обманывать человека, которого я с детства знаю?

Валютчик помолчал немного.

- А зачем тебе деньги?

- Да залетели мы с одним оптовиком. Круто залетели, как последние лохи. Не отдадим - нас попишут.

- Деньги большие, - сказал Аркаша. – Вернуть не сможешь. А раз так – извини. Я не хочу выколачивать бабки из человека, которого знаю с детства…

В трубке зазвучали короткие гудки.

- Жидовская морда, - сказал Паша с горечью.

Он еще полистал записную книжку, вспоминая знакомых. Может, Инге позвонить? Нет, у неё дела идут неважно... Лелику? Он всегда был жмотом. Зимой снега не выпросишь, за копейку удавится...

- Тройняшкам звякнуть, что ли? - в раздумье произнес он.

Брат скривился.

- Ты что, тройняшек не знаешь? - спросил он. - Сперва всю душу вынут, а потом наплюют в неё. При этом - ни фига не дадут… Да и вообще – кто нам займет? Дураки уже сами вымерли, как мамонты…

Голос у него при этом был такой, что внутри у Паши что-то ёкнуло.

- К чему ты клонишь? - спросил он.

- Я ни к чему не клоню, я думаю. Допустим, мы свалим из города. Рано или поздно найдут и придется заплатить долг плюс счетчик. После чего нас скорее всего заколбасят... Можно так же замочить этих уродов. Или украсть.

- Как это - украсть?

- Значит, ты предлагаешь их грохнуть, когда они придут за деньгами?

- Нет.

- Почему?

- Нехорошо убивать людей.

- Или мы, или они, - жестко сказал брат.

- Что ты имеешь в виду под ограблением? - спросил Паша.

- Банк или крупную фирму мы не потянем. Там вооруженная охрана, кнопка сигнализации и прочая хренотень. А вот коммерческий ларек или оптовика с рынка - в самый раз. Лучше всего желтого какого-нибудь на уши поставить - китайца, вьетнамца, корейца. Они в России живут на птичьих правах - ни визы, ни разрешения на право торговли, ни документов. В милицию точно жаловаться не побегут - они ментов, как огня, боятся... Ты можешь сказать, что у оптовиков есть крыша - криминальная, милицейская или землячества… Так вот, фиг они нас найдут! Мы - не засвеченные. Если аккуратно сделаем, нам всё сойдет с рук.

- Как ты себе это представляешь? - спросил Паша.

- Придем на рынок, - сказал Сергей. - Ты купишь себе ботинки на осень. Я - пару рубашек. Приглядимся. А на следующий вечер, когда "Темершик" закроется, выловим чурку. Отмудохаем как следует, а бабки конфискуем.