Левый берег Дона

Уличной шпаной Васька был с детства, так как родился и вырос в Нахаловке. Это название старый район Ростова получил на рубеже 19 и 20 веков – тогда застройщики, сговорившись, за одну ночь решили свои жилищные проблемы.

Когда урядник по жалобе землевладельца приехал на пустырь, половине города служивший свалкой, то это был уже не пустырь. То там, то сям стояли свежевыложенные русские печи. Из труб некоторых шел дым. Рядом стояли хмурые люди - слесари, кочегары и рабочие депо. Они ждали, что скажет начальство.

Захват участков сошел им с рук. Существовало правило: если в доме есть печь, - значит, строительство дома завершено. Даже если кроме самой печи ничего больше нет.

- Вот нахалы! - буркнул урядник и уехал вместе с землевладельцем, кипящим от негодования.

Это словечко - "Нахалы" - применительно к стремительно растущему поселку со временем трансформировалось в "Нахаловку" (официально - "Новое поселение").

Со временем жители района опустились. Каждый второй не хотел или не мог зарабатывать на жизнь честным трудом. Наравне с мастеровым людом здесь жили воры, бандиты, проститутки, скупщики краденного…

Чужаков в Нахаловке не любили, подозревая в связях с полицией. Прохожего, ведущего себя странно, могли избить – чтоб на всю оставшуюся жизнь сюда носу не казал. В ночные часы резали без лишних слов...

Так было до революции и после революции, в годы Советской власти. Единственное отличие – резать стали меньше.

С началом перестройки нахаловская шпана по-своему включилась в становление рыночной экономики - крышевала, учила непокорных и создавала новые подпольные цеха.

Васька Кислинский в ту пору был сопливой шестеркой. Он участвовал в разборках, запугивал владельцев первых кооперативов и малых предприятий, чтобы те не забывали отстегивать, и выслуживался перед своим паханом так, что окружающим было неловко.

Несколько раз Кислинский был на волосок от тюрьмы. Как раз в тот день, когда он ждал повестку от следователя (в пьяной драке одному парнишке проломили голову куском арматуры, он умер, и Васька был в числе подозреваемых) пришла другая - из военкомата. В общем, и на этот раз повезло.

Шел 1994 год. Сразу после учебки Васька угодил в Чечню. На территории взбунтовавшейся республики он вволю отвел душу - с удовольствием пускал в ход оружие, мародерствовал в брошенных квартирах и развлекался третированием местных жителей.

Вкусив крови, он больше не мог остановиться. Да и не хотел - ему понравилось. В армию была призвана обычная "шестерка", а обратно вернулся законченный отморозок, который познал, как легко, приятно и доходно убивать людей.

Заблаговременно переправив через земляка награбленное в Чечне золотишко и трофейное оружие, Васька за неделю гражданки подобрал ребят и начал восхождение к широкой известности в узких кругах.

Эпоха откровенного бандитизма в жизни Васьки длилась года два. А потом как-то вечером, бухая с ребятами, он вдруг сообразил, что за это время от первого состава кодлы остались только двое – он сам и Штырь. Остальные – давно на кладбище. Что поделать, издержки профессии: там, где вращаются очень большие деньги, люди часто хватаются за стволы…

Васька был не дурак. «Всех денег не заработаешь, - решил он. – А я уже имею достаточно, чтобы хватило внукам. Пора браться за ум…»

Он сбавил обороты. Брался только за стопроцентный верняк – не из-за денег, а чтоб форму не терять. Легализовал свои капиталы, открыв несколько фирм, – две автостоянки в центре Ростова и сауну на левом берегу Дона. И даже впервые в жизни устроился на работу – заместителем директора охранного агентства «Щит».

***

Когда он подъехал к дому, где находилось агентство, Чернощеков стоял у подъезда, нервно куря сигарету.

- Черепаха и то быстрее ползает! - проворчал Чернощеков. Он бросил окурок на тротуар и полез в салон. - Поехали к Бобру!

- Что за кипеш на бану? - спросил Васька.

- Посоветоваться надо. Да гони ты! Кого ждешь?!

Отъезжая от конторы, они не видели, как на улицу вышли два охранника, Дынников и Лютиков, и не слышали разговор, состоявшийся между этими тридцатилетними парнями.

- Сегодня в "Федерале" будет дежурить Витя Костенко и Валя Дмитриев, - сказал Лютиков негромко.

- Дмитриев? - переспросил Дынников. - Это что, новенький?

- Ага, - сказал Лютиков. - А в сейфе - полтора миллиона в рублях и баксах.

- Ты откуда знаешь?

- Я только что сменился. При мне привезли и сказали Каро Хачиковичу, что утром заберут.

- Чьи деньги?

- А тебя это е..? Деньги - они и есть деньги... По-моему, это наш шанс. Грешно им не воспользоваться.

Дынников на секунду задумался.

- У "Федерала" отличная система видеонаблюдения за объектом, - сказал он.

- Ничего, я знаю, как ее отключить. Только вот что... Вдвоем мы это дело не провернем. Нужна машина, чтоб увести сейф. Да и сам сейф килограмм сто весит, а может и больше. Нужно еще как минимум двое, чтобы поднять и погрузить.

- С ними придется делиться, - сказал Дынников. Он достал из кармана сигареты и закурил.

- Что поделать, - сказал Лютиков. - Лучше отстегнуть, чем провалить дело.

- Ты прав. Кого возьмем с собой?