Лезвие

— Почему ты так добр ко мне? — спросил я, понимая, что должен быть благодарен за такую возможность, но на самом деле не испытывая никаких эмоций. Может, у него есть скрытые мотивы?

— Честно, я сам до конца не понимаю. Раньше мне помогал мой сын, мы много времени проводили с ним, изучая новинки кибернетики. Он пропал 3 года назад, тогда я не находил себе места, — Салем опустил глаза вниз, было видно, как они намокли от слез. — Спустя неделю я нашел его мертвым на свалке. Твоя ситуация напомнила мне о том дне. Я до сих пор не знаю, что с ним случилось, но, возможно, если помогу тебе разобраться в твоей проблеме, то узнаю что-то и о сыне. Вдруг в его смерти виновен тот, кто напал на тебя? К тому же, кажется, в данный момент мы оба нуждаемся в друг друге. Одному в окружении искусственных органов и холодных инструментов немного одиноко, знаешь ли, — он с надеждой во взгляде посмотрел на меня.

Я согласно кивнул. Салем поставил кружку на стол и толкнул ее ко мне. Я поймал и обхватил ее ладонью. Пар и аромат проникали в нос. Я поднял кружку и отпил чай. Вкусный и горячий, он начал распространяться теплом по телу. Сладость на языке оказалась очень приятной. Я невольно закрыл глаза, наслаждаясь моментом.

— О, друг, это ты еще кофе не пробовал! — сказал Салем и улыбнулся ртом полным белых зубов.

***

Прошло 2 года с тех пор, как Салем взял меня в помощники. Я ассистировал ему во всех процессах модернизации людей. К нам попадали пациенты с разными проблемами: от неисправных модулей до оторванных конечностей и потери половины тела. Крики и ужас в глазах и благодарные слова после — это заставляет задуматься о правильности жизни.

Дверь распахивается и в нее вваливается человек в черном плаще, он буквально падает на пороге мастерской. Салем роняет кружку с горячим кофе на пол, я вижу, как напиток фонтаном вырывается из-под разбитых осколков вверх. Время будто замедлилось, вижу, как Салем рванул ко входу. Я улавливаю сенсорами, что у человека обильное кровотечение из височной доли. Правая рука неестественно вывернута — кажется, перелом со смещением. Лодыжка раздроблена чем-то тупым и тяжелым. Сердцебиение слабое, простому человеку не удастся прочувствовать пульс.

Я поднимаюсь и устремляюсь за Салемом, он уже тащит незнакомца к креслу.

— Ален, быстрее, мне нужен адреналин.

— Бегу.

Я хватаю из холодильника шприц с адреналином, врываюсь в кабинет и вижу, как Салем уже извлекает раздробленную кость из лодыжки, а рука-манипулятор делает хирургический разрез височной доли. Не улавливаю стук сердца пациента. Я подбегаю и ввожу препарат в вену; сенсоры показывают, как лекарство расходится по организму. Будто синий полимер стремительно движется по красным веткам дерева, разрастаясь с молниеносной скоростью. Сердцебиение возвращается. Салем закончил с лодыжкой, установив имплант подвижной части. Манипулятор подготовил место и соединения под замену модуля зрения левого глаза.

— Ален, принеси модуль глаза, левый, — Салем протянул руку в ожидании названного предмета.

— Сейчас.

Я подхожу к месту хранения имплантов и ищу глазами нужный. Производителем имплантов и модулей является АО «Заслон», всё изготавливается на высоком уровне качества с необходимыми сертификатами и тщательными проверками. Посредником и ответственным лицом по взаимодействию с населением является Бюро. Каким-то чудом этой организации удалось стать единственным официальным поставщиком модулей «Заслона», поэтому приобрести оригинальные импланты можно только через них. «Заслон» передает Бюро герметичные контейнеры, в которых хранятся запаянные пакеты с модулями и имплантами, и до реализации они находятся в холодном цеху. Бюро занимается дальнейшим распределением деталей по региону. Салем использует исключительно продукцию «Заслона», не подвергая риску своих пациентов, а вот биоинженерам, работающим без лицензии, приходится использовать модули с черного рынка.