Лезвие. Книга 1. Последнее Рождество (СИ)

Глаза Уизли по-прежнему метали в него молнии, и сейчас, в этом гневе она поразительно напоминала Лили. Это открытие потрясло Снейпа. Он до сегодняшнего дня никогда бы ни под влиянием никакого алкоголя не провел параллели между Эванс и Уизли. Какое там! Эта Джинни не была ни прилежной, ни правильной, ни помешанной на учебе, ни, в конце концов, маглорожденной. Но сейчас, с этими рыжими волосами, искрами в глазах, с оскорбленной гордостью и достоинством, тем, как на ее красивом лице отражалась ярость… Всё это удивительным образом задевало внутри Снейпа неведомые струны, неуловимо пробуждало в нем отголоски чувств, которые он долго подавлял в себе. Из глубин его подсознания поднималась та самая, мрачная, разрушительно-страстная сторона, которая когда-то заставляла желать смерти Джеймсу Поттеру, оборачивалась злобной радостью в связи с гибелью Сириуса Блэка, побуждала изо дня в день с удовольствием глумиться над Гарри Поттером.

Тут же вспомнилось, как он застукал Уизли и Малфоя в Хогсмиде, как не мог прервать их грязное совокупление - не мог и пойти прочь, сделав вид, что ничего не видел. Точно так же он все последние недели, как одержимый, наблюдал за развитием их романа, за тем, как он пожирает ее глазами, как она теребит непослушную рыжую прядь у правого уха и… А теперь он, старый пьяный дурак, бесстыже разглядывает девчонку, сравнивая с Лили! Проклятье!

Потрясенный свалившимся на него открытием, Снейп вскочил и, не глядя на Уизли, помчался в кабинет зельеварения. Захлопнув за собой дверь, он отдышался. Плевать, что девчонка о нем подумает. Плевать, что он выставил себя идиотом. Плевать на всё! Не плевать, что он окончательно поехал крышей, раз теперь черты Лили Эванс видятся ему в каждой молодой студентке! Мерлинова борода, он одержим, болен! Эванс нет и больше никогда не будет. А даже если бы она была, никогда не стала бы его!

Лили, которая забрала у него, Северуса Снейпа, все чувства. Высосала, выпотрошила, забрала - и даже ими не воспользовалась. А теперь никто не может ее заменить и вытравить из сердца эту страшную любовь.

Любовь, состоящую из двух взаимосвязанных начал. Одна половина любви всегда была чистой, красивой, сострадательной и нежной - любовь к Лили, как к личности, как к человеку, желание оберегать ее, ловить ее улыбку, слышать ее мелодичный смех, быть рядом с ней во всем, говорить с ней и слушать, любоваться, разделять с ней абсолютно всё... Вторая половина его любви слишком напоминала ненависть, в ней было слишком много боли и злости оттого, что сердце Лили отдано другому. Обуреваемый этой частью своего огромного чувства, Снейп сходил с ума, мечтая обладать ею, ее телом изо дня в день, чтобы она принадлежала ему одному. Вопль этой мрачной стороны его натуры сполна вырывался в службе Темному Лорду, в причинении боли близким Лили. По этой причине Волдеморт вполне резонно полагал, что Снейп хотел её, но никак не любил.

Может быть, он и правда не любил? Может быть, дайся Лили ему в руки, наскучила бы, и с ней возникла бы та же трещина, что с Гермионой? Может быть, он вообще не способен любить? Может ли в любви быть два начала, таких противоположных - и таких родных друг другу? Два начала, принадлежащих одной женщине, ушедшей в мир иной и так и не ответившей ему взаимностью... А теперь что - его любовь, состоящая из двух столпов, просто разломилась пополам? Первая - чистая, светлая, нежная - принадлежала Гермионе, а вторая — кому? Любой наглой, дерзкой и отвергающей его женщине с бешеным темпераментом вроде Беллатрикс или... этой Джинни Уизли? Ведь он же почувствовал сейчас прилив страсти, мрачной, животной страсти, подогретой алкоголем... Почувствовал, и нечего отпираться перед собой! И тогда в Хогсмиде почувствовал, глядя, как они с Малфоем трахаются - а потом примчался домой и оттрахал Гермиону так, как прежде себе не позволял. Так ведь?

- За что ты так отомстила мне, Лили? — прошептал Снейп, сползая по стене на пол.

Его сердце гулко стучало, в висках пульсировало, а по лицу градом катился холодный пот. Внезапно, дверь кабинета приоткрылась, и внутрь зашла Уизли. Почему она не постучалась? А впрочем, какая разница…

- Вы выронили это, профессор, — проговорила она и что-то ему протянула. Северус поднял голову. Джинни держала в руке колдографию Лили. Вероятно, она выпала из кармана, когда он помчался в кабинет.

- Вы в темноте приняли меня за нее, да? За маму Гарри? У вас с ней был роман? — спросила Джинни. В глазах гриффиндорки насмешки не было. Снейп рывком поднялся с пола и вырвал у нее из рук фото Лили.

- Уходите, мисс Уизли! — прикринул он. — Ученикам Хогвартса запрещено ночами болтаться по Школе. Уходите сейчас же, или я назначу Вам взыскание.

- А директору Хогвартса разрешено напиваться и тискать студенток в подземельях? — возразила та.

- Чего Вы от меня хотите, мисс Уизли? Полагаю, извинений? — процедил Снейп, буравя Джинни взглядом.