Лезвие страха

Шелона мягко отстранила ее руку.

— Не надо, Виктория… Уже близок тот час, когда мне не понадобятся твои услуги. Ведь ты уже все поняла?

Виктория отрешенно кивнула.

— Да, моя госпожа.

— Ты сказал об этом генералу?

— Да, моя госпожа.

— Я не виню тебя в этом. Мне нравится твоя честность, твои умелые и заботливые руки. Послушай меня, Виктория. Он настоял… Император настоял на том, чтобы возле меня был лекарь. Я не люблю людей, я могла бы все сделать сама, но только теперь я поняла. Ведь я могла потерять его, правда?

— Да, моя госпожа.

Шелона тяжело вздохнула. По ее впалым щекам побежали слезы.

— Ты спасла жизнь и мне и моему ребенку. Мой ребенок… — Она стиснула зубы от боли, — Мой ребенок станет последним звеном в этой цепи. Цепи порочных связей, берущей свое начало в глубинах веков… Я могла бы разорвать эту цепь давным-давно, я могла бы броситься вниз, на острые скалы и не допустить этого. Но я не сделала этого. Я всего лишь слабая женщина…

Черты лица королевы вдруг изменились, глаза вспыхнули красным, нос стал почти не различим, а рот превратился в черную щель. Виктория в ужасе отшатнулась. Королева поспешно прикрыла лицо руками и произнесла глухим, лишенным жизни голосом:

— Не бойся меня, Виктория. Это всего лишь древний морок. Это мое наказание за непослушание. За то, что я так и не смогла стать тем, кем должна была стать. Во мне слишком много человеческого. Больше, чем они думают. Больше, чем я сама могла подозревать.

Она убрала руки и Виктория увидела ее прежнее прекрасное лицо, пусть посеревшее от боли и слез, но тем не менее прекрасное. Виктория оглянулась на старую служанку, которая продолжала безмятежно укачивать маленького Николая, и вновь посмотрела на королеву.

— Мне страшно от ваших слов, моя госпожа… Я понимаю, что вы другие, но не понимаю почему, Ваше Величество.

Королева грустно улыбнулась.

— Я тоже многого не понимаю, хоть и живу с этим всю свою жизнь. Да и вряд ли на землях Лаоры есть существо, достаточно сведущее в древнем знании. Быть может что-то понимает мой брат, но он уже слишком не человек. Я скажу тебе только, что все мы лишь звенья одной цепи, ненадежные, тонкие звенья из которых ткут другой мир. Мы инструменты, спицы на которые насаживают все новые и новые образы, постепенно превращая нас в то, чем мы являлись изначально. Мы можем считать себя людьми лишь потому, что мы не видели других. Те, кто использует наше сознание, нашу плоть тоже не совершенны, но они стремятся к совершенству. Мой сын будет последним, завершающим звеном, после которого человечество окончательно перестанет существовать. Все неудавшиеся, слабые звенья будут уничтожены. Те, кому было не суждено стать звеньями будут доживать свой короткий век в забвении… И этот процесс не остановить…

Виктория дрожащей ладонью вытерла со лба холодный пот.

— О Боги…

Шелона глядя на нее невесело усмехнулась.

— Не призывай богов. Они не спустятся к тебе и не помогут. Придуманные вами боги — это всего лишь отражение мелких страхов. Вы создали их сами и прячетесь за их именами. Настоящие боги давно живут среди вас. Они творят другой мир, сражаются друг с другом и делят ваши тела между своими отпрысками. Человек, Демон, Бог, Человек-Бог — все эти понятия размыты пока, но этот этап близится к концу. — Она нащупала на груди семиконечную звезду и глядя на красные угли в камине, произнесла, — Тот, кому суждено откроет Дверь за которой нас ждет вечность. И это случится. Я не хочу этого. Больше всего на свете я ненавижу свою истинную сущность. Она чужда мне, и я боюсь ее. Но это неотвратимо.

Виктория вдруг почувствовала, как воздух вокруг них пришел в движение. Послышались приглушенные шорохи, по стенам зала заплясали причудливо изогнутые тени.

— Новый мир всегда страшит. Он не несет зла и жестокости, он совсем другой. В нем будет действовать другие понятия, другие сущности, будут другие ценности и другая мораль. И это не может не пугать. Мой ребенок… Только мой ребенок должен унаследовать этот новый мир. — Королева взмахнула рукой и тени сдвинулись, заплясали в сумасшедшем хороводе, угли в камине ослепительно вспыхнули голубым пламенем.

Двери зала медленно распахнулись и из темноты вышел маркиз Им-Роут. Глаза молодого военачальника были прикрыты, он двигался словно в трансе, руки его мелко подергивались, а на бледном прозрачном лице пульсировали красным сосуды.

Виктория прижалась ладони к лицу, чтобы не закричать.

Он приблизился и замер, глядя невидящими глазами куда-то вдаль. Королева опустила руку и голубое пламя в камине погасло. Зал погрузился в полумрак.

— Генерал! Вы должны собрать лучших своих людей и отправится в Санд-Карин, к месту, которое именуют Долиной Потерянных Лун. Вы должны найти там ребенка эльфийской крови и убить его, а также всех тех, кто будет его защищать. Я должна принести эту жертву во имя своего сына, даже если это и окончательно высвободит того, кто скрывается в самых черных безднах моего внутреннего мира. Идите генерал, выполняйте приказ.

Генерал, словно марионетка на веревочках, повернулся на месте и неуверенными шагами покинул зал.