Лезвие вечности

— Вот и вход, Жан, — сказал Прендергаст. — Он в западной стене. Из этого следует, что руководившие постройкой гробницы жрецы нарушили традицию, чтобы сбить грабителей с толку. Грабители, правда, оказались умнее, но сейчас это не важно. Меня смущает вот что: стали бы жрецы так стараться ради фараона, которого настолько ненавидели, что и самое имя его впоследствии стерли?

— Если только это сделали они, — заметил Тьери.

— Но не грабители же постарались!

— Гм… Противоборство двух группировок внутри касты жрецов — за и против фараона?

— Возможно… А это что? Посмотрите сюда, Жан! На стене склепа была высечена надпись в несколько строк.

— Но это же не иероглифы! — воскликнул Тьери, вглядевшись.

— Да, разумеется, — с волнением в голосе подтвердил сэр Джулиан. — Не иероглифы в понимании Шампольона. Это не иератическое письмо. И не демотическое… Я бы сказал, что это ближе к пиктограммам.

— Но каков смысл надписи? Прендергаст усмехнулся.

— Вы хотите, чтобы я ответил на этот вопрос? Шампольон потратил двадцать лет на расшифровку иероглифов Розеттского камня, и при этом в его распоряжении находился аутентичный текст на греческом языке. А здесь… Мы столкнулись с чем-то абсолютно новым для науки. И я сомневаюсь, чтобы в ближайшие годы кто-то сумел прочесть это… Сравнивать не с чем, а сама надпись недостаточно длинна для анализа. — Произнося эту тираду, сэр Джулиан рассматривал не только надпись, но и каменные плиты вокруг. И вдруг застыл, уставившись на стену. — Жан…

Тьери подошел к Прендергасту.

— Смотрите, вся надпись выбита на одном камне… И он неплотно прилегает к остальным!

— Тайник?

— Если так, то не замеченный грабителями! — в сильнейшем возбуждении воскликнул сэр Джулиан. — Они не стали бы тратить время и закрывать его снова! Скорее несите инструменты!

Тьери бросился наружу и вскоре вернулся с подходящими для вскрытия тайника стальными обоюдоострыми топориками. Археологи просунули в щель узкие металлические лезвия и с величайшими предосторожностями вынули камень. За ним открылась ниша, в которой лежал один-единственный предмет. Сэр Джулиан протянул руку…

Это был небольшой бронзовый стилет. В свете фонаря можно было разглядеть изящную рукоять, украшенную свернувшейся змеей — символом власти фараона.

— Что-то мы, во всяком случае, нашли, — с некоторой досадой протянул Тьери.

— Да будет вам, Жан! Посмотрите, какая изумительная работа! Кажется, мне знакомы все древнеегипетские экспонаты во всех музеях мира, но подобного не припомню.

Стилет уникален, Жан! Он по праву украсит археологический музей в Каире.

— А что делать с камнем?

— Вы о камне с надписью? Тоже в музей, разумеется. Кто-нибудь когда-нибудь разгадает его тайну. За ним мы пришлем завтра. Тогда же и осмотрим гробницу более тщательно. А на сегодня достаточно.

Ученые покинули склеп, и сэр Джулиан с гордостью продемонстрировал находку арабским рабочим. Лучше бы он этого не делал!

Когда Прендергаст и Тьери уехали, двое братьев-арабов посовещались и пришли к выводу, что вновь открытая гробница может содержать и более ценные предметы, не найденные учеными при беглом осмотре, включая изделия из золота и драгоценных камней… Братья решили проникнуть в гробницу ночью.

Давно работавшие у Прендергаста и других археологов, они были осведомлены о ловушках, частенько устраиваемых в местах захоронения фараонов. Но братья отличались не столько предусмотрительностью, сколько самоуверенностью. Убежденные, что сумеют избегнуть ловушки, они при свете факелов вошли в склеп вскоре после полуночи.

Последнее пристанище неизвестного фараона устроили люди, которые прекрасно усвоили понятие, позже названное «принципом домино» — толкнешь одну костяшку, повалятся все остальные. А в гробнице присутствовал вдобавок и эффект лавины: падение маленького камешка вызывает горный обвал. Это происходило, если наступить на одну из плит вблизи саркофага. Древним грабителям повезло так же, как спустя много веков Прендергасту и Тьери, — они не ступили на плиту по чистой случайности. А вот братьям-арабам Аллах не помог.

— Что это?! — в страхе закричал старший, услышав нарастающий гул.

Младший не успел ответить. Стены и свод обрушились, похоронив под многими тоннами камня двух людей и плиту с загадочной надписью.

Узнав о катастрофе, сэр Джулиан был ошеломлен. Нет, он не жалел негодяев, его шокировало другое. Ловушки в пирамидах и гробницах устраивались так, чтобы уничтожить незваных гостей, но и полностью завалить камнем также и священный склеп? Непонятно, кощунственно — однако несомненно.

По мнению сэра Джулиана — и Тьери с ним согласился, — этому могло иметься лишь одно объяснение. В захоронении находилось нечто такое, что ни при каких обстоятельствах не должно было снова увидеть мир живых. Никто, кроме жрецов, не имел права проникнуть в тайну, а тайна, известная хотя бы одному постороннему человеку, станет общим достоянием. Поэтому жрецы и предприняли столь небывалый шаг.

— А может, разгадка в надписи на камне? — предположил Тьери, когда вечером они с Прендергастом пили чай на веранде дома, арендованного сэром Джулианом.