Лезвие вечности

— Это тот, которого убили, пусть вспоминает?

— Нет, другой, живой и невредимый. Вроде бы он передал отцу стилет.

Борис взглянул на Таню. Она едва заметно кивнула.

— Но вы никогда не видели этого стилета? — напирал Борис.

— Нет.

— Следовательно, логично допустить, что его не видели и люди, ограбившие вашу квартиру.

— А откуда вы знаете об ограблении?

— Ваша соседка сказала. Она мне и объяснила, как на дачу проехать. Но вернемся к стилету. Ваш отец мог где-то спрятать его.

— Повторяю, мне ничего не известно! Спрашивайте Левандовского. Может быть, они с отцом это обсуждали. Но вряд ли, зачем бы тогда потом они спрашивали меня…

— А как найти Левандовского?

— Охотно дам его адрес, чтобы вы оставили меня в покое!

Пока Антон разыскивал бумагу и ручку, взгляд Бориса блуждал по стенам квартиры, где висели портреты разныхвыдающихся личностей. Чтобы разрядить обстановку, Борис указал на один из них.

— Антон, а кто этот явный буржуин?

— Этот? Луи Пастер, творец хорошего пива.

— Да ну? А вот этот?

— Антониони, итальянский режиссер.

— Вы увлекаетесь кинематографом?

— Да, но больше русским. Мои боги — Сокуров, Тарковский. Антониони — страсть отца. Его фильм «Блоу-ап» отец мог смотреть бесконечно. Это была его любимая кассета… Куда же ручка запропастилась? А, вот она. Получайте адрес Левандовского. Зовут его Илья Владимирович.

— Спасибо. — Борис спрятал листок в карман.

— И… приношу извинения за резкость. Но я действительно не в силах вам помочь…

Борис видел, что Антон колеблется, будто собирается сказать еще что-то, но не решается. Калужский поочередно смотрел то на девушек, то на Бориса.

— Борис, могу я поговорить с вами наедине? Всего несколько минут. Дамы не рассердятся?

— Мы пока посплетничаем, — успокоила его Ольга.

— Пойдемте в кабинет отца.

Плотно закрыв за собой дверь кабинета, Антон повернулся к Борису.

— Когда я лежал в больнице, ко мне приходил один человек. Он интересовался вами. Нет, он с вами не знаком, но вы видели его на даче. Тот, похожий на Бонда из «Золотого глаза».

— На Пирса Бросмана? Да, помню. — Борис вспомнил и то, как «похожий на Бонда», пропустив его через балкон, вырубил преследователя.

— Это англичанин, его зовут Стэн Долтон. Он предполагал, что вы найдете меня, и я обещал передать вам его просьбу.

— Просьбу?

— Просьбу позвонить ему, а также следующее: «Я не рассчитываю, что он позвонит сразу. У него нет оснований доверять мне. Но он попал в скверную историю, и она будет становиться все хуже. В конце концов у него не останется иного выхода, кроме как позвонить. Это не идеальный выход, но лучший из существующих». Таковы его слова, а вот номер телефона, написанный им собственноручно.

Борис взял протянутый Антоном листок.

— И это все? Он не сказал зачем…

— Нет. Это все.

— Что ж, благодарю. — Борис двинулся к двери, но Антон окликнул его.

— Борис!

— Да?

— Вы можете объяснить, что все это значит? «Могу, — подумал Борис, — хотя бы частично. Но к чему вам, господин Калужский, лишняя головная боль?» Вслух он произнес:

— Я многого не знаю. Но, поверьте, не так страшен черт, как его малюют. — Святая ложь во спасение. Борис открыл дверь в гостиную. — Идемте, — обратился он к Тане и Ольге. — Еще раз спасибо, Антон.

На улице Борис рассказал девушкам о сообщении Антона и продемонстрировал листок с телефонным номером.

— Это московский телефон Джека Слейда, — заявила Таня. — Долтон — его псевдоним.

— Ага… Мистер Слейд хочет вступить в клуб. Не назначить ли ему приемный экзамен?

— Не сейчас, — ответила Таня. — На очереди Левандовский.

К Левандовскому отправились на метро. По дороге Борис упорно молчал. Его не покидало ощущение, что в разговоре с Антоном прозвучало что-то важное, даже ключевое, а он никак не мог сообразить, что именно. Снова и снова вспоминал он все подробности недолгой беседы. Что же, что?

На звонок в квартиру Левандовского никто не отозвался.

— Подождем? — не то спросил, не то предложил Борис.

— Подождем, — согласилась Таня, — но не на улице. Поднимемся по лестнице и подождем на площадке — из окна увидим, кто входит в подъезд.

Левандовский прибыл через час. Когда он вставлял ключ в замочную скважину, Борис тихо позвал:

— Илья Владимирович! Ученый вздрогнул.

— Кто, кто… — забормотал он. — О! Это вы…

— Я, — подтвердил Борис. — А это Таня и Оля, мои ассистентки-сестрички.

— Но что вам нужно?

— Вы не пригласите нас к себе?

Левандовский поколебался, но уступил. Если он и должен опасаться этих людей, все равно уже поздно: он перед дверью квартиры, и ключ в замке.

Дверь за собой он запирал тщательно, на два оборота и задвижку.

— Итак, молодые люди, чем могу служить?

— Мы ищем стилет, украденный из египетского музея, — сказал Борис.

— А почему вас интересует стилет? — недружелюбно спросил Левандовский.

— Мы намерены вернуть его в музей. — Борис отметил, что на упоминание о краже Левандовский не среагировал.