Лезвие

И застыла на пороге. Взгляд тут же задержался на широкой кровати, на зеркалах вместо потолка, отражающих ложе во всей красе. Перед глазами вдруг возникли сплетенные на ней, яростно занимающиеся сексом. Выгибающаяся обнаженная женщина с острыми сосками и широко раскрытым в крике ртом, закатившимися глазами и разметавшимися по подушкам волосами и дико двигающийся сверху на ней мужчина, впившийся в ее бедра пальцами и хватающий жадным ртом ее соски… Макс и… и я. Задохнулась от яркости картинки… нет, это не могут быть воспоминания, это лишь мое воображение. Сумасшествие какое-то. Стало невыносимо жарко и потянуло низ живота.

Я отвернулась и прошла к гардеробной, распахнула двойную дверь и вдруг поняла, что точно знала, где она находится. Интересно, это впервые происходило со мной в этом доме. Я зажгла свет и осмотрела свои наряды. Выбирать особо не хотелось, и взяла первое попавшееся платье ярко-алого цвета, достала из ящика туфли на высоком каблуке. Переодевалась я настолько быстро, что мне позавидовал бы новобранец в армии. Постоянно оглядываясь на дверь. От волнения у меня не получалось застегнуть платье, и когда я наконец-то справилась с замком, то вся взмокла. Подошла к зеркалу, и рука привычно потянулась к расческе в левом ящике. Снова удар током — и это я тоже знаю. Получается — я помню очень многое. Где-то в подсознании хранятся воспоминания и всплывают, только когда я делаю что-то, что делала слишком часто.

Я спустилась вниз, готовая в любой момент сбежать, лететь без оглядки. Особенно когда увидела, как резко Макс обернулся и прожег меня взглядом.

В элегантной рубашке и в то же время небрежно расстегнутой на груди, с подтянутыми рукавами жакета. Сжимает в руках бокал и смотрит на меня из-под приопущенных век. С ног до головы миллиметр за миллиметром осматривает меня. Смесь аристократизма, цинизма и животных инстинктов. Я остановилась, полная твердой решимости вернуться обратно, но в этот момент он улыбнулся и отсалютовал мне бокалом. Удивительно, как улыбка может преобразить лицо, мне захотелось зажмуриться. И этот взгляд, черт бы его побрал за этот невыносимый взгляд. Хотя он и есть черт. Если бы дьявол спустился на землю, он бы точно принял облик моего мужа.

Макс пошел мне навстречу и, взяв меня под локоть, наклонился к моему уху:

— Ты выбрала мое самое любимое платье, малыш. А еще я был уверен, что ты придешь, ты ведь ужасно любопытная девочка.

— Мне стало скучно.

— Кто бы сомневался… а ведь раньше ты боялась, когда собиралось много людей.

Да, боялась… я помнила, что всегда, оказываясь в слишком людных местах, я чувствовала себя очень дискомфортно.

— И кто меня излечил от этого страха? — спросила очень тихо, продолжая рассматривать гостей.

— Я. Не волнуйся, вряд ли тебе начнут задавать много вопросов. В любом случае я рядом. И… я рад, что ты пришла.

Подняла на него взгляд, и тут же опять перехватило дыхание — этот цвет существует в природе? У людей вообще бывают настолько синие глаза? Очень светлые сейчас. Неправдоподобно светлые, и закат отражается в них розовато-сиреневыми пятнами, как и мое лицо. И взгляд… он не колол, он согревал. Словно меня окутало теплой шалью. Как настолько можно транслировать эмоции и заражать ими других?

Конечно, он доволен, что я сделала так, как он хотел.

— Так почему красный? Для меня?

— Просто бросилось в глаза.

— И ты решила бросаться в глаза всем мужчинам на этом вечере?

Чуть нахмурилась.

— А раньше я любила нравиться мужчинам?

— Ты любила нравиться только мне. Тебе было наплевать на других…

Опустил взгляд к вырезу моего платья, затем на мою шею, покрывшуюся таким же румянцем, как и щеки. Я чувствовала, как от его взглядов горит моя кожа. Я напряглась от ощущения, что физически чувствую эти касания.

К страху примешивалось странное чувство триумфа, совершенно необъяснимое, но где-то в подсознании я понимала, чтобы нравиться такому мужчине, как Макс Воронов, нужно быть нереально красивой и совершенно особенной, уникальной. Неужели я была для него именно такой… и нужна ли мне страсть этого человека. В прошлом она меня покалечила душевно и физически.

— К этому наряду есть одна вещица. Она принадлежит тебе…

Он сунул руку в карман, в этот момент к нему подошел один из его псов в черном элегантном костюме.

— Есть прогресс, вы должны это услышать. Он начал говорить.

Макс смерил его гневным взглядом:

— Мне не до этого сейчас, ты не видишь, я занят? Записывай все. Я потом просмотрю.

На самом деле, он не хотел, чтобы говорили при мне. И я вдруг подумала, что речь идет о том несчастном, которого держат на привязи, как животное, и мучают. Тот человек, о котором говорил Данила. Я содрогнулась от ужаса, и Макс внимательно посмотрел мне в глаза:

— Что тебя напугало? Он? Или то, о чем мы говорили с ним?

— Ты. Меня пугаешь только ты. Потому что ты отдаешь приказы кого-то истязать и снимать это на камеру, чтобы ты посмотрел.

— Меньше слушай то, что не предназначено для твоих ушей, и будешь спокойней спать. Когда ты выбрала стать частью моей жизни, прекрасно знала — какая она и какой я.