Лезвия и кости

"Привет, — сказала я, заставив себя заговорить. В коридоре мой голос звучал негромко, но я продолжала. "Ты так и не пришел сегодня на каток. В три. Помнишь?" Мои слова повисли в воздухе, и я затаила дыхание.

"О, да", — сказал он небрежно. Его реакция или ее отсутствие были подобны брызгам холодной воды. "Наверное, я забыл".

Отсутствие извинений или намека на раскаяние в его голосе было шокирующим.

Переместив вес с одной ноги на другую, я попыталась сохранить самообладание. "Ну, я звонила и писала тебе кучу раз", — напомнила я ему, мой голос был напряженным.

"Наверное, я забыл включить звонок на телефоне после уроков", — пожал он плечами.

Я стиснула зубы, внутри меня закипало разочарование. Мне хотелось ему верить, но в глубине души я знала, что так будет лучше. Донован никогда не следил за настройками своего телефона, а если и следил, то постоянно был на связи. Он мог не слышать смс и звонков, но уведомления он бы уже увидел.

"Ты меня не дождался", — сказала я, и в моих словах прозвучало обвинение. "После занятий. Чтобы отвезти меня домой. Ты не дождался".

"Ты так и не появилась", — бесстрастно ответил он. "Я подумал, что у тебя есть какое-то важное дело, и уехал. Если бы я был тебе нужен, ты бы позвонила".

Его безразличие было как пощечина, и я не смогла сдержать разочарования.

Больше не могу.

"Ну, ты мне был нужен, и я позвонила, но ты так и не перезвонил", — огрызнулась я, теряя контроль над своим самообладанием. "А я занималась чем-то важным, о чем упоминала сегодня утром. У меня было ледяное время для работы над курсовым проектом, и я надеялась, что ты поможешь мне с ним, как и обещал. Я ждала тебя, Донован. Сорок пять минут я ждала тебя. На льду я прибыла всего пятнадцать минут. Я не сделала ничего, кроме разминки".

Слова вырвались наружу каскадом сдерживаемых эмоций и разочарования. Я стояла на месте, сердце бешено колотилось, я чувствовала себя одновременно уязвимым и разъяренным.

"Что ты хочешь, чтобы я сказал?" — спросил он. И он искренне это сказал. Он понятия не имел, что сказать, чтобы между нами все наладилось. И это осознание обрушилось на меня как ледяная волна. Он мог бы нанести меньший ущерб, ударив меня по лицу.

Донован, казалось, был совершенно не обеспокоен моей вспышкой. Он прислонился к дверному косяку, скрестив руки на груди, словно я зря тратила его время на свои переживания. Мне было неприятно, что мы ведем эту конфронтацию в коридоре, в общественном месте, лишенном интимности и уединения, необходимых для такого разговора. Казалось, он держит меня на расстоянии, обращаясь со мной так, будто я для него ничто.

"Было бы неплохо извиниться", — сумела сказать я, цепляясь за клочок надежды, что он поймет. Что я все еще могу достучаться до него.

Донован нахмурил брови, и на его лице появилось выражение искренней растерянности. "Ты хочешь, чтобы я извинился за ошибку, которую не совершал намеренно?" — спросил он. "С чего бы мне это делать? Я же не специально все это делаю".

Я не мог поверить в то, что слышал. "Я не знаю, Донован", — огрызнулась я. "Если ты случайно хлопнул дверью по моим пальцам, ты, может, и не хотел этого делать, но все равно сделал это. Ты все равно должен извиниться и признать, что причинил боль".

"Да ладно, Сиенна", — сказал он, закатив глаза. "Не нужно драматизировать. Это была ошибка. Вот и все".

"Если это ошибка, возьми на себя ответственность за нее и извинись", — настаивала я, чувствуя, как контроль над собой ускользает. Мой голос стал громче, щеки раскраснелись от гнева, все тело раскалилось от разочарования.

"Ого", — сказал он с ноткой сарказма. "Это очень низко. Даже для тебя". Он вздохнул, а потом добавил: "Ладно. Мне жаль. Вот так. Тебе стало легче?"

"Нет".

"Нет?" Он был удивлен.

По крайней мере, это было хоть что-то.

"Речь идет о доме с привидениями, не так ли?" Я надавила. "Ты не хотел, чтобы я шла туда с Адрианом".

"Ну, не знаю", — ответил он с язвительным сарказмом. "Кто захочет смотреть, как его девушка идет в дом с привидениями, чтобы целоваться или делать кто знает что еще с моим братом?"

"Тогда зачем играть в эту игру? Почему бы не сказать мне, чтобы я не шла?" спросила я, моя досада росла.

"Ты думаешь, я должен контролировать твои решения?" — ответил он. "Ты взрослая женщина. Ты могла бы сказать "нет"".

"Как ты отказал той девушке?" возразила я. "Кстати, ты так и не сказал мне, случилось ли с ней что-нибудь".

Донован отшатнулся, ошеломленный. "Откуда это?" — спросил он. "Все из-за того, что я забыл встретиться с тобой для выполнения курсового проекта? Боже, ладно, я приду завтра". Меня раздражало его пренебрежительное отношение. "Меньше всего я хочу, чтобы ты разбрасывалась обвинениями, чтобы почувствовать себя лучше после своей ошибки. И разве не ты должна извиняться? Ты вошла туда с Адрианом".

"Ничего не было", — твердо сказала я, чувствуя необходимость защищаться.