Лезвия и кости

Каждый раз, когда звонил мой телефон, сердце замирало в надежде, что это какие-то новости о сложившейся ситуации. Но каждый раз это был просто друг, который спрашивал о домашнем задании или обновлении группового проекта. Чувство беспомощности душило. Я постоянно прокручивала в голове разговор с Адрианом. Была ли я слишком резкой? Не оттолкнула ли я его?

На последнем занятии в этот день я не могла не смотреть на часы каждые несколько минут, отсчитывая время до своего побега. Лекция по исторической литературе казалась пустяком по сравнению с тем, что творилось у меня в голове. Мне хотелось найти решение, все исправить, но я чувствовала себя совершенно бессильной.

Я вспомнила разочарование Адриана, то, как ожесточился его голос, а слова стали острыми, как ножи. Жалел ли он сейчас о том, что был со мной? От этой мысли у меня заурчало в животе. Я никогда не хотела, чтобы он чувствовал себя частью проблемы. Он был единственным хорошим существом в моей жизни, и я не могла смириться с мыслью, что могу потерять и его.

Когда профессор отпустил нас с урока, я медленно собрала свои вещи, мои движения были роботизированными. Мне нужно было поговорить с Адрианом, извиниться, все исправить. Но в глубине души я боялась, что может быть слишком поздно. Неуверенность, словно тяжелый камень, лежала у меня на сердце, становясь все тяжелее с каждым шагом, который я делала, выходя из класса.

Пока я шла к парковке, в голове у меня крутился вихрь сомнений и страхов. Часть меня надеялась, что Адриан будет там, будет ждать, как он и обещал. Но другая часть, более пессимистичная, готовилась к разочарованию. События этого дня тяготили меня, отбрасывая длинные тени на мои мысли. Я пыталась избавиться от чувства страха, убеждая себя, что Адриан не бросит меня просто так, не после всего, через что мы прошли. Но страх оставался, упрямый и непреклонный.

На парковке шумели студенты, спешащие к своим машинам, стремясь поскорее покинуть академические рамки на целый день. Я обследовала территорию в поисках знакомой машины Адриана, сердце колотилось в груди. Бывали моменты, когда мне казалось, что я вижу его, но потом я понимала, что это просто другой студент или преподаватель. Сомнения грызли меня, подпитывая тревогу, что, возможно, он решил не приходить после нашей ссоры. Может, он решил, что я не стою его внимания.

И тут, едва не поддавшись отчаянию, я заметила его. Адриан стоял, прислонившись к своей машине, и его глаза сканировали толпу, пока не остановились на мне. Облегчение волнами накатывало на меня, за ним следовал поток других эмоций — чувство вины, страх и хрупкая ниточка надежды. Я подошла к нему, мои шаги были нерешительными. Когда я приблизилась, наши глаза встретились, и я увидела, что в его взгляде что-то мелькнуло — беспокойство? Разочарование? Я не могла сказать. Все, что я знала, — это то, что он здесь, и это было все, что имело значение в тот момент.

Как только я подошла к Адриану, он заключил меня в свои объятия с такой силой, что у меня перехватило дыхание. Его губы встретились с моими в поцелуе, который был одновременно отчаянным и обнадеживающим, как будто он пытался передать все, что не мог выразить словами. Окружающий мир словно отошел на второй план, оставив только нас двоих в нашем собственном изолированном пузыре. Его поцелуй был безмолвным обещанием, вызвавшим во мне всплеск эмоций. Я растворилась в нем, отпустив страхи и неуверенность, которые терзали меня весь день.

Когда мы наконец расстались, я посмотрела в глаза Адриана, ища хоть какой-то знак, хоть какое-то указание на то, что это значит для нас. Его глаза были напряженными, в них бушевала буря эмоций, отражая то смятение, которое я чувствовала внутри. В тот момент все было так, словно ничего больше не существовало — ни стипендий, ни обвинений, ни Донована — только мы с Адрианом и негласное понимание того, что мы в этом вместе. Это был мимолетный момент ясности и связи, за который я ухватилась, как за спасательный круг в хаосе моих мыслей.

В общем молчании мы с Адрианом сели в его машину, и груз наших мыслей и забот тяжело повис между нами. Когда он завел двигатель, я посмотрела на него, заметив сосредоточенность на его лице и то, как он слегка сжал челюсть. Поездка домой была не такой, как раньше: в воздухе витало напряжение, невысказанный разговор. Знакомые улицы проплывали мимо, и мы оба погрузились в свои собственные размышления: комфорт, который мы испытывали раньше, уступил место реальности проблем, с которыми мы столкнулись.

Как только мы въехали на подъездную дорожку, меня охватило чувство тревоги, смешанное с отчаянной надеждой. Это место теперь казалось эпицентром наших бед. Адриан припарковал машину и выключил двигатель, его рука задержалась на ключах на мгновение дольше, чем нужно. Мы оба сидели в тишине, собираясь с силами, чтобы встретить то, что ожидало нас внутри. Этот момент был паузой, короткой передышкой перед тем, как снова погрузиться в сложный мир наших жизней, переплетенных друг с другом.