Лгунья

Я допила апельсиновый сок. Без двух минут три. Жалко, что я не захватила никакого чтива. Или не растянула сок на подольше. Я ерзала на стуле. Двое старичков, сидевших по соседству, встали, пожали друг другу руки и разошлись в разные стороны. Нет, наверное, места более пустынного, чем маленький французский городок в разгаре дня. Никто не шел мимо. Никто не проезжал. Наконец престарелые ковбои вернулись к своему грузовику и уехали так же шумно, как приехали. Взревел дрянной мотор, - и Старина Опри растаял в облаке пыли и тишины, как в кино. Само это предприятие было пропитано атмосферой киношной нереальности: женщина в шрамах ждет незнакомца знойным днем в чужом пустынном городишке. Хозяйка кафе вышла на улицу протереть столы. Я заказала ещё один апельсиновый сок. Было десять минут четвертого. На сей раз буду пить не торопясь, подумала я и сделала маленький глоток. И тут на площадь вырулила машина с английскими номерами и остановилась под деревьями рядом с "Рено". Я постаралась придать себе нормальный, неприметный вид. Нагнулась погладить собаку, чтобы спрятать лицо. Из машины вывалилась молодая семья и направилась в мою сторону. Непохоже, чтобы они имели что-нибудь общее с Крис. Им было жарко, они устали и ныли. Облегчение у меня быстро сменилось паникой: а вдруг они узнают меня по фотографиям в английских газетах! Я не поднимала головы, пока они не вышли из кафе и не перешли через улицу к своей машине. Уголком глаза я смотрела, как они отъезжают.

Вдруг за дорогой, на пыльной площади я уловила какое-то движение, не имеющее отношения к игре в кегли. Человек укрывался в тени дерева. Я поняла, что это он, поняла мгновенно. Наверное, он ждал в одной из припаркованных машин. Должно быть, он был там ещё до того, как я подъехала. Он был молод, около тридцати, длинные, светлые волосы, белая рубашка и льняные брюки. Он не шевелился, просто стоял там, под деревом, и наблюдал за кафе. Я притворилась, что от нечего делать смотрю на перекресток, а сама все время следила за ним. Он начинал злиться. Еще минута, и он сдастся, подумала я. Он посмотрел на часы. Я тайком бросила взгляд на свои: три двадцать пять. Он подождет до половины, решила я, а затем уйдет. И оказалась права. Он стоял, сунув руки в карманы, поддевая носком пыль, и вдруг пнул ногой дерево и пошел в густую тень, к машине, поставленной у стены церкви.

Уф, я вздохнула с облегчением. Но это мое облегчение было ложным и очень недолгим, потому что проблема была не разрешена, а только отложена на время. Я оставила на столике 20 франков и побежала через дорогу. Видимо, хотела остановить его, не дать сесть в машину и уехать, но опоздала. Он уже выруливал на улицу. Я, наверное, могла бы ещё остановить его, да смелости не хватило. Я стояла и беспомощно смотрела, как он едет в сторону указателя на Сен Жульен. Вполне можно было догнать его, но это же смех, да и только. Так разве что в кино поступают. С другой стороны, если я не поговорю с ним, то, скорее всего, он объявится в замке в поисках Крис.

Я помчалась к "Рено", завела двигатель и поехала через площадь. Разболелась голова. В воздухе витала тревога. Я опустела все стекла, чтобы устроить сквозняк, но прохладный ветер не попадал в машину, и я сидела в безвоздушном вакууме, как будто на голову надели стальной обруч. За городом на перекрестке я заметила его голубой "БМВ". Я решила, что это он, хотя мне не хватило ума обратить внимание на его номер. После перекрестка дорога петляла зигзагами, спускаясь к реке, и хотя я здорово отстала, на ленте асфальта впереди время от времени мелькала между деревьями голубая машина. Я почти догнала его, когда мы добрались до главного шоссе на Сен Жульен. И вдруг я глупо потеряла его из виду. Он обогнал фуру. Когда и мне наконец это удалось, между нами уже было две грузовых машины, несколько легковых и трактор. Я обогнала трактор и один из грузовиков, но слишком поздно: он был уже далеко впереди. Он мог оказаться на полпути к Фижеаку, пока я доползла до Сен Жульен. Медленно объехала площадь, разглядывая голубые машины в надежде, что он надумал здесь остановиться, но день был рыночный, и голубых машины было хоть пруд пруди: они стояли на улицах бампер к бамперу, они заполонили всю округу. Голова у меня уже раскалывалась от боли. Сквозь окно в крыше машины солнце било прямо мне в затылок, и я была вся мокрая от жары и волнений. Хотелось что-нибудь разбить. Не считая этого, я не знала, что делать. А что, собственно, можно было поделать? Ничего.

И я поехала домой.

Франсуаза несла вахту на воротах.

- Хорошо провела день? - крикнула она, когда я подъехала.

- Нормально.

- Твоя подруга надолго сюда приехала?

- Не знаю. Прости, у меня голова болит.

Она изо всех сил проявляла заботу. Настояла на том, чтобы позвать Tante Матильду, которая откинула мне волосы, чтобы пощупать лоб.

- Перегрелась, - сказала она. - Тебе нужно отдохнуть.