Лгунья

Однако у нее едва хватает сил удерживать непослушную тварь, и когда она тянет поводок обеими руками, ее хорошенькая розовая сумочка от «Кейт Спейд»[6] сползает у нее с плеча и падает на тротуар. Какое-то мгновение я думаю, не схватить ли мне сумочку и дать деру, но, невзирая на лающее животное, я в хорошем настроении.

– Ничего страшного! – я машу рукой.

И давайте взглянем правде в глаза: это Манхэттен, Верхний Ист-Сайд. Здесь не пройдешь и пяти шагов, не запутавшись в поводке из итальянской кожи ручной выделки, на одном конце которого – светская львица в наряде от «Диор», а на другом – тибетский мастифф.

Женщина милостиво улыбается, подбирает сумочку и собаку и быстро уходит на каблуках, таких тонких и острых, что ими можно было бы играть в дартс. Я достаю сотовый и звоню Эйприл.

– Ну, как прошло собеседование? – кричит она в телефон.

– Ничего, хорошо. Ты где?

– В метро, на «Деланси»… секундочку.

Я сворачиваю на Парк-авеню и, зажав телефон между ухом и плечом, роюсь в сумочке в поисках карточки на метро.

На улице жарко и душно. В такую погоду все стремятся в магазины в поисках кондиционеров. Я обливаюсь по́том. К тому же сейчас время обеденного перерыва, и народу по-настоящему много. Мне приходится прилагать все свое мастерство, чтобы не натыкаться на людей.

Аромат дорогих духов заставляет меня поднять глаза. Что-то в этом запахе пробуждает далекие воспоминания, ухватить которые не удается. А может быть, у меня в ноздрях защипало от знакомого запаха… Запаха денег.

Я нахожусь прямо перед салоном Алекса Морено, где делают прически все, кто живет поблизости. Из него только что вышла изящная женщина лет сорока с небольшим, одетая в легкий костюм с металлическим блеском. Волосы до плеч теперь идеально уложены. Вероятно, ее зовут Клэр. Без задней мысли я мельком заглядываю внутрь, и на какое-то мгновение весь окружающий мир замирает.

Это она.

Глава 2

Я останавливаюсь так резко, что тот, кто шел следом, натыкается на мое плечо, толкая меня вперед. Оборачиваюсь и сверкаю глазами на молодого парня. Тот достает из уха наушник и раздраженно щелкает языком. Оскалившись, я шиплю на него, и парень отскакивает назад и обходит меня стороной. Я возвращаюсь на два шага назад и снова оказываюсь перед салоном.

– Ты слышала, что я сказала? – Это голос Эйприл. Я начисто забыла про телефон, однако прижимаю его к уху с такой силой, что болят хрящи ушной раковины.

– Всё в порядке, Эйприл. Увидимся дома. – Я заканчиваю разговор.

Она здесь. В Нью-Йорке, в салоне Алекса Морено. Я бы сказала, что не могу поверить своим глазам, но понимаю, что это правда. Я ее чувствую. На меня нахлынули воспоминания, вспоровшие едва затянувшиеся шрамы.

Дверь снова закрывается. Не хочу заходить внутрь. Опасаюсь, что она меня увидит. Узнает ли она меня? Сомневаюсь. По большей части я сама себя не узнаю. Во мне не осталось ничего от той стройной, уверенной в себе девушки, какой я была тогда, много лет назад. Тогда у меня были фарфоровая кожа и длинные волнистые светлые волосы, ниспадавшие на спину. Теперь кожа тусклая, а волосы безжизненно облепили череп. Если б меня сейчас увидела моя мать, клянусь, после всех тех денег, которые было потрачено на мое образование и внешний вид, она умерла бы. Впрочем, ее уже давно нет в живых, поэтому…

Это должна была быть я. Там, в салоне. Это мои волосы должен укладывать сам Алекс Морено, звездный парикмахер. А она должна была бы стоять у себя дома, склонившись над маленькой обколотой раковиной, с волосами, липкими от дешевой краски карамельно-коричневого цвета. Струйки холодной воды стекали бы по ее затылку, намочив горловину футболки.

Я подхожу вплотную к витрине, однако матовое стекло практически не позволяет разглядеть что-либо внутри. Я сдвигаюсь туда, где больше стекла и меньше матового, обхватив руками лицо.

Вот она. Я смотрю на нее в большое настенное зеркало и чувствую, как то, что осталось от моего сердца, разбивается вдребезги на тысячу осколков. Она листает журнал, опустив взгляд. Более привлекательная, чем мне помнится, более… женственная, уверенная в себе. Есть что-то в том, как она проводит длинным указательным пальцем по брови. У нее за спиной тип с коротким «ежиком» размахивает вокруг ее головы феном, и в какой-то момент волосы разлетаются во все стороны и она становится похожа на Горгону.

И тут она поднимает голову. Смотрит на меня. Наши взгляды встречаются, и я отступаю назад, затаив дыхание. Но на мне огромные темные очки, дешевая подделка под «Барберри», и, как я уже говорила, внешне я нисколько не похожа на ту счастливую наивную тринадцатилетнюю девочку, которой была тогда. В доказательство этого она снова смотрит на себя, наблюдая за тем, как распрямляют и укладывают ее волосы. Она понятия не имеет, кто я такая.