Лгунья-колдунья

Вадим и Борис опередили ее и, подбежав ближе, едва смогли удержаться от дружного матерного залпа. Потому что узнать в измученном, грязном, одетом в лохмотья и исполосованном кровавыми узорами существе гибкую, сильную, красивую Лену Осеневу было практически невозможно.

Она брела вдоль берега, глядя вперед сухо поблескивающими глазами, губы запеклись, рана на руке выглядела ужасно, вокруг нее уже вилась мошкара.

Увидев ребят, девушка вздрогнула, попыталась что‑то сказать, но не смогла. Ноги словно переломились, и Лена упала. Вернее, упала бы, не подхвати ее сильные мужские руки. Непонятно, как вообще она смогла дойти в таком состоянии.

В общем, в больницу увезли двух девушек вместо одной.

Часть II

Глава 11

— А еще мартини есть?

Это, вероятно, должен был означать скомканный набор букв и объедков слов, выданный на‑гора тщетно пытавшейся сфокусировать взгляд Осеневой. Безмятежная улыбка ласкового кретина, взлохмаченные волосы, глаза камбалы (о‑о‑очень далеко разъехались) — Лена могла смело стать рекламным лицом «Алказельцера». Демонстрируя братьям по бокалу, что бывает ДО принятия чудодейственного средства.

— А еще кефир есть, — проворчала Лана, разглядывая счастливую и наконец спокойную подругу.

Тяжеловато, конечно, будет волочь эту пьянчужку в гостевую комнату, зато Ленка больше не станет трястись от ужаса, изображая при этом крутую пофигистку.

Словно у пофигисток бывает такой образцово‑показательный тремор конечностей, при котором удержать бокал с мартини удается с большим трудом, «незаметно» помогая себе другой рукой.

Лане едва удалось отвлечь и более‑менее привести Осеневу в адекватное состояние в прошлый раз, когда Лена вернулась из кошмарной поездки «по шаманским местам русского Севера».

Жуткая смерть Антона Тарского, непонятная ситуация с выпавшим из памяти вечером, загадочное исчезновение Лены надолго выбили всех участников того путешествия из нормальной жизни.

Что уж говорить о самой Ленке! Она очнулась утром от боли во всем теле и, с трудом разлепив глаза, поняла, что лежит ничком на земле, в совершенно незнакомом месте, возле какой‑то скалы. Одежда изорвана, на руке — глубокая болезненная рана с запекшейся кровью. От движения рана открылась, и кровь с дурным энтузиазмом снова рванулась на волю, лишая девушку последних сил. Помимо этого, на теле множество ссадин, царапин и странных порезов, словно кто‑то развлекался, чиркая ножиком где придется.

Но самое ужасное, что Лена ничего, абсолютно ничего не помнила! Вчера они хорошо посидели с ребятами, потом выпендрился Тарский, они решили переночевать на свежем воздухе… Все, дальше сплошная пустота.

Вот и переночевали.

Как она смогла добрести до лагеря, девушка до сих пор не понимала. Она помнила, что неудержимо, до слез, хотелось остаться на месте и ждать, пока ее найдут, но… А если некому искать? Если то, что произошло с ней, — самое безобидное, а другим еще хуже, и им нужна помощь? Вдруг сейчас, в этот момент, кто‑то из друзей умирает?

Поэтому надо встать и идти. Что Лена и сделала. Первые шаги были особенно трудными, еще и кровь эта дурацкая из руки! Но постепенно девушка притерпелась, превратившись в некое подобие биоробота.

Куда идти, она не знала, поэтому шла наугад, доверившись подсознанию. А что еще прикажете делать, когда сознание ренегатски прячется под кровать и отказывается помогать?

И подсознание не подвело. Сговорившись с инстинктом самосохранения, оно сначала вывело хозяйку на берег озера, а потом повело вдоль воды в нужном направлении. В противном, очень противном случае Лене пришлось бы огибать озеро с другой стороны, а берег там не везде пологий. Вряд ли она дошла бы вообще.

Но — смогла. Дошла. И только в больнице, когда ей стало получше, узнала, что произошло с Тарским. К тому моменту уже все выяснилось.

Липкую паутину подозрений с москвичей сняла влажная после прошедшего накануне дождя земля. Кто‑то из прибывших оперативников обнаружил позади избушки довольно четкий след, оставленный посторонним. Почему посторонним? Потому что никто из туристов не носил обувь сорок седьмого размера. Да и резиновых сапог у них не было. Направление следа указывало, куда скрылся незваный гость.

Оперативники послушно отправились туда же. И через пятнадцать минут снова вышли к берегу озера, только в другом месте. Человек, посетивший лагерь туристов, уплыл на лодке.

Нелли первая вспомнила о странном человеке с острова Колдун, напавшем на Антона и Дину. Оперативники немедленно отправились туда и буквально через полчаса нашли здоровенного детину, местного дурачка Сеньку Портнова. Вернее, это население окрестных деревень считало Портнова дурачком, поскольку Семен ни с кем не общался и постоянно пропадал в лесах. Где он жил — не знал никто, Портнов мог появиться в любом месте. Говорить членораздельно мужик не умел, лишь мычал что‑то, объясняясь знаками. Вреда от него никому не было. Раньше.

Да и сейчас милиционеры не восприняли Сеньку всерьез, пока один из опергруппы не обратил внимания на окровавленный карман штормовки Портнова.