Лгунья-колдунья

— Не перебивай, черепаха. Так вот, продолжаю перечень совершенных мною полезных действий. На чем я остановилась?

— На хвосте. Не больно?

— Дерзишь? Ну‑ну. А я после завершения куафюра еще и губы накрасила, вот! Хотя вполне могла бы обойтись и без этого, бледной немочью никогда не была. Но решила дать тебе еще пару минут на сборы. И что? Мало того, что ты перерыла половину моего скудного гардероба, так еще и не готова!

— Ага, скудного, — проворчала Лена, делая попытку стянуть с себя очередные джинсы, — это просто издевательство какое‑то — заставить и без того расстроенную подругу переполнять желчный пузырь черной завистью! Целая комната с барахлом! Буржуйка ты, бездушная притом!

— Скажи, а в твоем генеалогическом кусте нет отростка, именуемого Васисуалием Лоханкиным? — прищурилась Лана. — Твой пятистопный ямб очень напоминает мне стенания вышеупомянутого гражданина. И не пытайся натравить на меня мою же совесть, она спит. Спокойным, между прочим, сном, потому что видела чей‑то гигантский стенной шкаф, полностью забитый тряпьем. Эй, куда джинсы стягиваешь! А ну верни на место!

— Так я и хотела…

— Имеется в виду твоя задница. Нормально ведь сели, зачем снимать? Теперь надень вот этот оливковый джемпер и все. Нам давно пора ехать. Заметь, я ведь даже не заставляю тебя ликвидировать следы разгрома, учиненного тобой в моей чистенькой гардеробной! И вообще, не выйдешь отсюда через две минуты — уеду одна.

— Нудная ты, — тяжело вздохнула Осенева, снимая с вешалки указанный джемпер.

Но появилась в прихожей ровно через одну минуту и сорок две секунды.

Алабай, увидев, что хозяйка с гостьей куда‑то собрались, засуетился у входной двери, зажав в зубах свой поводок.

— Нет, приятель, — Лана присела перед псом на корточки и ласково почесала за обрубком уха, — не хитри. Я тебя утром, пока эта пьянчужка дрыхла, хорошенечко выгуляла и даже не забыла об этом! Поэтому положи поводок на место и иди на коврик. Да, бывает, что я беру тебя с собой, особенно в выходные, но сейчас не тот случай. Все, не надо на меня смотреть так укоризненно. И на Ленку не надо!

— А может, возьмем парня? — Подруга, обожавшая собак вообще и Тимыча — в частности, с умилением смотрела, как грустный пес, периодически оглядываясь, аккуратно положил поводок на банкетку и медленно побрел в свой угол.

— Тютя ты слабохарактерная, — припечатала Лана, буквально выталкивая Осеневу из квартиры. — Кобель ею откровенно манипулирует, а она ведется! До сих пор удивляюсь, как ты умудряешься двуногим противостоять?

— Сравнила! Где ты видела среди двуногих честных, верных, самоотверженных, беззаветно любящих особей мужского пола? Которые к тому же не обнюхивают каждую пробегающую мимо самку?

— Во‑первых, насчет отсутствия интереса Тимки ко всем сукам, кроме одной, ты заблуждаешься. Кобели потому так и называются, что ни одну даму в интересном периоде мимо не пропустят. А что касается перечисленных тобой мужских качеств, то они все есть у Кирилла, могла бы и сама догадаться, между прочим.

— Да знаю я! Я ж говорю — желчь разлилась от зависти. Подскажи, где расположено то пастбище, на котором пасутся столь раритетные экземпляры, как господин Витке? Я тоже хочу такого отловить!

— Ох, подруга, не дай тебе бог побывать в том месте, где мы с Кириллом встретились! — тяжело вздохнула Лана. — К тому же он тогда не был красавцем, а вовсе даже наоборот.

— Помню, помню, «Аленький цветочек» в современной интерпретации, — улыбнулась Осенева, выходя из лифта в подземный паркинг. — Пусть даже так, я готова, лишь бы найти своего мужчину, свою половинку. Я так устала от не тех!

— Не грусти! — Лана пикнула брелком сигнализации, открывая машину. Золотистый «Лексус» подмигнул фарами. — Ты обязательно встретишь его, главное — верь. Ладно, о мужиках поговорили, теперь — о деле.

— Так вроде уже обсудили все, что на данный момент известно, теперь будем собирать информацию. Надеюсь, что странности со звонками Ирины окажутся всего лишь совпадениями случайностей. И Матвей это подтвердит, не найдя в аварии никакого криминала. Думаю, он скоро позвонит, и с этого начнется твое возвращение в норму.

— Я и так в норме, — проворчала Осенева, усаживаясь на переднее сиденье. — И вообще, на дороге сосредоточься, знаю я, как ты водишь! Шумахерша!

— Фу, как ты сейчас некрасиво сказала! — Лана аккуратно вывела машину со стоянки и направила к выезду из паркинга. — Прямо вот выматерилась почти. Можно подумать, это не гражданочка Осенева носится по Москве на своем ярко‑алом «Пежо», словно ведьма на помеле! Скольких ты поседеть заставила, подрезая совершенно по‑свински?

— А пусть не спят за рулем! На дороге надо не по телефону болтать и не губы красить, а сосредоточиться на ней!

— На ком?

— На дороге! И вот кстати — стоило нам выехать на оживленную улицу, и твой мобильник уже трясется в припадке, жаждая отвлечь водителя! Вернее, водительницу.

— Не суетись, у меня автомобильная гарнитура для мобильного имеется. К тому же это Кравцов звонит. Да, Матвей, слушаю.