Лгуны или фантазеры. Правда о детской лжи

Те, кто считает, что обвинениям в насилии не стоит верить, обращают внимание на то, что подобные обвинения обычно исходят от матери (а не от социального работника, учителя или доктора) и что именно она инициирует расследование (в подавляющем большинстве случаев такие обвинения предъявляются отцам, а не матерям). Мать может руководствоваться личными мотивами, ревнуя к отцу ребенка и стараясь ограничить его доступ к нему, или просто не понимает их взаимоотношений. Отец, который теперь сам купает ребенка и должен менять ему подгузники, возможно, прикоснется к нему при этом не так, как раньше. Фактически большая часть обвинений в совращении и домогательствах включает в себя сообщения о прикосновениях и эксгибиционизме, а не о фактах проникновения в тело ребенка. В ходе реализации престижной программы «Семья и право» Мичиганского университета было выявлено, что половина подобных обвинений не имеет оснований [9].

С другой стороны, социальные работники, психиатры и психологи утверждают, что домогательства начинаются еще до развода, но лишь после того, как родители разъехались, ребенок решается рассказать о том, что происходило. Они также считают, что стресс, связанный с разводом, и одиночество, которое за ним следует, провоцируют неприемлемое поведение родителя, который находится в поисках любви и утешения. Многие эксперты согласны с мнением Ричарда Кругмана, директора Денверского национального центра Кемпе по предотвращению жестокого обращения с детьми и терапии последствий насилия, который провел исследования обращений по факту сексуального насилия над детьми в рамках 18 спорных случаев об установлении родительской опеки. Он установил, что 14 случаев соответствуют действительности, три — выдуманы, а один был так запутан, что установить истину не представлялось возможным [10].

В нашей стране разворачивается кризис в таком вопросе, как установление опеки над детьми. Как юрист-практик и автор исследований в области семейного права я наблюдаю крайне негативные тенденции в области законов, регулирующих опеку, и в самой сути споров на эту тему за последние десять лет. Количество разводов резко возросло, и это объясняется практически универсальными законами, в которых не определяется вина ни одного из супругов, из-за чего не только сама процедура развода упростилась, но и отношение общества к этому стало более терпимым. Радикальные изменения в процессе установления опеки над ребенком тоже стали следствием такого отношения, где не устанавливается вина ни одной из сторон. Матерям больше не отдается предпочтения при установлении права на опеку над ребенком. Отцы, которые стремятся получить такое право, часто легко его добиваются, и заметна тенденция принимать решение о совместной опеке. Около 30 штатов приняли законы, одобряющие совместную опеку при ряде условий, а в Калифорнии закон 1980 года определяет совместную опеку как приоритетное решение. В Калифорнии такое решение принимается, даже если один из родителей возражает против него [11].

С каждым годом будет появляться все больше детей, которые пострадают при разводе родителей и попадут под действие неоднозначных новых законов о совместной опеке. Зачастую родителей убеждают принять это решение, в противном случае суд примет встречные меры против них. Доктор Джон Хейнс, бывший президент Академии семейных проблем, утверждал: «В течение ближайших пяти лет совместная родительская опека станет нормой даже в рамках судебной системы» [12]. Но мало кто из разведенных супругов может действовать на основе сотрудничества, опираясь на решения, которые раскалывают жизнь ребенка напополам. Начинаются трения, растет вражда.

Как только было принято соглашение о совместной опеке над детьми, отменить его практически невозможно. К сожалению, единственным убедительным для судьи поводом пересмотреть такое решение может стать обвинение в сексуальных домогательствах со стороны одного из родителей. Обвинения в сексуальном насилии предъявляются настолько часто, что на ежегодной конференции в Американской академии детской и подростковой психиатрии прозвучал доклад, в котором говорилось об угрожающем росте случаев сексуального совращения, которые заставляют общественность всерьез задуматься о росте преступлений сексуального характера, о том, что необходимы законы, которые обязывали бы учителей и врачей сообщать о малейших подозрениях, о том, что появляются безответственные консультанты, расспрашивающие предполагаемых жертв, используя наводящие вопросы, а также о том, что принимаются законы о совместной опеке, которые в некоторых случаях подталкивают матерей жестче отстаивать свое право на единоличную опеку над детьми [13].