Ля-ля, детка!

Один раз я услышала у себя за спиной голос Али: "Бедный одинокий ребёнок" — и её глубокий вздох. Я оглянулась и увидела, что моя бывшая подруга смотрит на меня. Лиду, которая сидела рядом с ней, это мало трогало. Ту самую Лиду, что была моей подругой в первые недели первого курса. Я вспомнила, какой красивой Лида-Линда пришла на первое занятие — с пушистым облаком чёрных волос и в красном шелковом платье. Теперь же мне предстояли целых два года полного одиночества в универе. Как мне удалось окончить его, да еще с отличием, я не представляю. Всю вторую половину третьего курса я лежала и плакала. Мать ругалась. А тётя, которую я так любила, заболела тяжелой формой рака…

28. ПОЧЕМУ Я НЕ УШЛА ИЗ ДОМА

Меня многие спрашивают: "Почему ты не ушла из дома?". Но куда я могла уйти? Впрочем, я хотела. Но в детстве быстро забываешь плохое. А потом думаешь, что все может измениться: тебя полюбят, будут иначе относиться, если убедить, поговорить, или добиться успеха…

В шесть лет я еще боялась: мне казалось, что если сбегу, меня украдут цыгане. Грязные, в платках и дубленках, с золотыми зубами во рту. Заставят просить с ними милостыню на Крещатике… Грязь, снег, слякоть, скользкая холодная брусчатка и я — насильно, взашей гонимая чужими людьми. Они будут дурно и грубо обращаться со мной… В девять лет я уже почти решилась, но тут в школе из дома убежал мой одноклассник. Его не было два дня и всё это время он отсиживался в подвале соседнего дома. Потом его — грязного и вонючего — достали оттуда за шкирку и вернули домой к отцу. Я увяла. Поняла, что бежать некуда.

Позже, лет в десять, я хотела жить в художественной школе-интернате. Но там все предметы велись на украинском языке, а я его плохо знала. Но самое плохое, школа была платной и мне казалось, что при нашей нищете мама ни за что меня туда не отдаст. Экономилась каждая копейка. Пять рублей за изокружок она еще заплатит, но не двадцать пять рублей за школу плюс расходы на краски, кисти, холсты. Я не считала себя вправе так разорять свою маму. Я даже не просила её об этом. Только рассказала, услышала: "Дорого" — и всё. Потом я мечтала, что вырасту и буду жить в общежитии. Но оказалось, в общежитие принимают только иногородних, да и то для некоторых не хватало мест, за что бывали дикие ссоры с комендантшей. В техникуме я общежития не получила, так как не имела на это права. Киев — столица, лишних мест в общагах нет. Тут все едут к нам, а не наоборот. Уехать в другой город? Но я знала, что в провинциальных городках мое одиночество не изменится, там только обстановка поскучнее, да людей поменьше. На юрфаке я даже не претендовала на общежитие. Студенты-юристы в качестве соседей не вдохновляли. По сравнению с общагой художников юристы казались мне самыми большими занудами в мире. Делить с ними быт? Вот ещё! Я стала мечтать дальше, что найду работу и сниму квартиру. А потом сделаю карьеру, заработаю денег и куплю собственное жилье. Через пару лет после универа я поняла, что мечта о своей квартире нереальна. Я мало зарабатывала и даже на аренду хватало впритык. Я же была одна. К тому же, я всё ещё хотела откладывать на покупку квартиры, а с арендой это было и вовсе невозможно. Я никогда не строила планов, что решу свою проблему с жильём замужеством. Я хотела любви. А у любви не всегда есть жилплощадь. Я думала, что наша любовь будет главным нашим богатством, и можно будет вместе всё решить. На какое-то время я вообще перестала думать о квартирах. Не думала я и о любви — её просто не было, а я страдала и сохла. Бродила везде одна, как тень. Слышала как смеются компании на улице, как целуются влюбленные. Откладывала что могла на чёрный день, вместо того, чтобы тратиться на наряды и гулять по ночным клубам. Потом наплевала и сняла на три месяца квартиру… Но радость оказалась недолгой: меня уволили и мне пришлось вернуться домой. Все это вместе с отношением людей, одиночеством, так повлияло на меня, что я опустила руки и тихо легла умирать.

29. ПОДЫХАЙ УЖЕ!