Ля_Тортуга. От Аляски до Огненной Земли

Очевидно, мысль заполучить джип-амфибию была уж очень заманчива, ибо после этого мы получили множество приглашений и вскоре оказалось, что мы должны хоть на минутку останавливаться на всех островах, лежащих на нашем пути, чтобы люди могли потрогать наш Йок-Темар, — это стало просто чем-то само собой разумеющимся. Боюсь, что теперь уличное движение в индейском раю не обойдется без отчаянных пробок, ведь там будет бегать больше джипов-амфибий, чем было произведено на заводах Форда за всю войну! И очень возможно, что теперь на грудь мертвеца будут класть не крошечное каноэ, а миниатюрное изображение «Черепахи» и это оно привезет его душу прямо на небеса.

В тот вечер нас пригласили на день рождения — явное новшество, потому что люди островов Сан-Блаз не имели обыкновения вести счет годам. Мы с Элен, согнувшись, вошли под низкий навес, где шло празднество, и перешагнули порог. Внутренность хижины тускло освещал одинокий дымящий фонарь. У дальней стены виднелись гамаки, а на шестах — платяных шкафах островов Сан-Блаз — висели аккуратно сложенные юбки и блузы.

Вокруг низкого длинного стола стояли девятка два разряженных индейцев. Доктор Иглезиас заранее рассказал нам, как нужно себя вести, а кроме того здесь было столько народу, что, как нам казалось, если мы в чем-нибудь и ошибемся, этого могут не заметить! Но не таков обычай островов Сан-Блаз. Мы были почетными гостями, и все остальные стояли вокруг и ревниво следили, чтобы мы веселились по всем правилам.

Мы легко управились с блюдом, которое служит у них мороженым, — это рис, сваренный в масле кокосового ореха, — но до последней минуты не решались дотронуться до прозрачной коричневой жидкости, стоящей в маленьких чашечках возле наших тарелок.

— Как ты думаешь, это настоящая чича? — шепнула мне Элен уголком губ.

— Не знаю, но обижать их нельзя, — ответил я (чича — питье из жеваной кукурузы. Дело не в том, что мы слишком брезгливы, просто, как люди независимые, мы предпочитаем сами жевать то, что нам нужно). — Ну, смелей! Все до дна, и делай вид, что очень вкусно.

С вымученной улыбкой мы поднесли чашки к губам. Напиток издавал странный сладковатый запах, который показался нам знакомым. При первом же глотке мы почувствовали облегчение и на лицах у нас отразилось искреннее удовольствие, — это было какао, сваренное на воде и очень сладкое. Этим и завершилось пиршество, затем последовал обычный прощальный ритуал. Нам казалось не очень-то справедливым отплатить хозяйке за ее гостеприимство плевками на пол, но мы покорно набрали полный рот воды из маленького голубого кувшина, пополоскали зубы и сплюнули воду через левое плечо, как полагалось.

На следующее утро вождь Айлиганди пригласил нас в свою хижину. С нами пошел и доктор Иглезиас в качестве переводчика; он объяснил, что вождь собирается заключить с нами пакт дружбы. Нас усадили на резную деревянную скамью, и вождь встал перед нами на расстоянии нескольких шагов. В руках он держал чашу с двумя белыми яйцами. И вдруг он начал очень торжественно выкрикивать что-то нараспев, склоняясь в поясном поклоне и ритмично переступая с ноги на ногу взад и вперед.

— Я желаю вам благополучного путешествия, — пел он, — и долгого счастливого супружества. Я буду думать о вас, когда мы расстанемся, и надеюсь, что вы будете думать обо мне.

С каждой фразой он наклонялся вперед и протягивал мне чашу с яйцами, но, едва я протягивал руку, он отдергивал свою, делал шаг вперед и снова начинал петь. Когда он наконец кончил, то отдал мне чашу и сказал:

— Теперь мы друзья на всю жизнь.

Настала моя очередь. Старый вождь уселся рядом с Элен на скамью, а я принялся проделывать тот же ритуал и с той же самой чашей.

— Благодарю вас за ваше гостеприимство и желаю долгих лет и здоровья. Я надеюсь, что когда-нибудь мы снова вернемся сюда и возобновим нашу дружбу.

Когда я кончил, он бесстрастно кивнул головой, взял чашу и передал мне яйца одно за другим. На протяжении всей церемонии он не обращал ни малейшего внимания на Элен — пакты дружбы заключаются только между мужчинами, — но в качестве утешительного приза он преподнес ей превосходный плод авокадо. Потом мы его съели, но яйца давно уже были непригодны для еды.

Представление окончилось, вождь влез в джип, и, когда мы медленно проезжали по крошечному острову к берегу, где стояли каноэ, он важно кивал и махал рукой своим подданным, словно «Черепаха» была королевским экипажем. Потом он неуклюже соскочил с нее под громкие одобрительные крики соплеменников, а мы поплыли к острову Уступпо.

До владений Олдебилиджини было рукой подать, и мы добрались туда быстро, если учесть, что по дороге пришлось еще остановиться на Ачитуппо, чтобы тамошние жители тоже могли потрогать джип и заручиться им в раю. Дно моря вокруг острова было слишком илистым, мы не могли выбраться на берег, и все они дошли до нас вброд и принялись гладить и тереть «Черепаху».