Ля Тортуга. От Аляски до Огненной Земли

Все еще потрясенный, я еле выговорил: «В Ушуаю» — и потом объяснил, откуда мы взялись.

Его лицо смягчилось.

— Вы люди решительные, как я погляжу. Очень жаль, но дорога еще не готова. Там работают дорожники. Что ж, поезжайте дальше, пока сможете, а потом возвращайтесь сюда. Мы переправим вас обратно на барже.

На нефтеочистительном заводе нам охотно помогли: в их мастерской мы привели джип в порядок и двинулись дальше на юг по таким же холмистым бесплодным равнинам, как в Патагонии.

Огненная Земля, разделенная пополам аргентино-чилийской границей, славится своими крупнейшими овцеводческими фермами во всем западном полушарии. Недавно здесь прошли сильнейшие ливни — таких не было в этих местах уже шестьдесят лет, — и теперь изгороди были увешаны трупами сотен овец, которые утонули в залитых водой низинах.

Для того чтобы добраться до Магелланова пролива, на континенте нам пришлось вначале проехать в Чили, но, когда мы оказались уже на острове, нужно было вновь въехать в Аргентину: через нее лежал путь дальше на юг. По давней традиции сообщение между этими двумя странами отвратительное. Собственно, то, по чему мы ехали, нельзя было даже назвать дорогой. У самой чилийской таможни топкая тропинка превратилась в две заросшие травой колеи, а потом вообще затерялась среди влажных лугов. Мы развернулись и поехали обратно в полной уверенности, что выбрали не ту дорогу. Но, увы! Это и было шоссе, соединявшее Чили и Аргентину на Огненной Земле. Так и езжайте прямо через луг, сказали нам. Мы поехали и тут же застряли в болоте. Правда, спустя несколько минут некий многоопытный джип пробрался через трясину и выволок нас на твердую землю. Мы поблагодарили водителя, но он сказал, что это его работа.

— Тут все застревают, — пояснил он. — Ничего, дальше пойдет легче. Вот только мост на аргентинской стороне… его недавно смыло ливнем.

Мы с Элен переглянулись. Видно, наши злоключения еще не кончились. Мы спросили про этот мост в первом же полицейском участке, где в пятый раз проходили аргентинский таможенный досмотр. Да, мост снесло, и его еще месяц не будут восстанавливать, сказали нам. А как насчет дорог на том берегу? До самой Рио-Гранде дорога хорошая, и оттуда, до озера Фаньяно, семьдесят миль — тоже. Но за озером дорога плохая, а на переходе через Анды все еще двенадцать миль надо одолевать по тропке, годной только для лошадей. Мы воспрянули духом: двенадцать миль бездорожья все же лучше, чем двадцать пять!

Пока не увидели своими глазами реку, через которую теперь не было моста, мы как-то не очень волновались. Но оказалось, что это вовсе и не река. Это была болотистая низина, затопленная ливнями. Дорога шла по насыпи, и на ее середине, там, где рухнул бетонный мост, был провал. По одну сторону насыпи на полмили тянулась заполненная водой канава с виду как раз такой глубины, что «Черепаха» вполне могла по ней плыть. Под завистливыми взглядами водителя грузовика, безнадежно застрявшего по другую сторону моста, мы сползли с насыпи в эту канаву.

Колеса бешено били по воде, гребной винт отчаянно вертелся, и «Черепаха» кое-как тащилась, но ярдов за пятьдесят до того места, где можно было вновь выбраться на дорогу, ей пришлось остановиться. Здесь было слишком мелко для того, чтобы плыть, и слишком глубоко для того, чтобы колеса могли коснуться мягкого дна канавы. Я уже выбирал кол в заборе, чтобы с его помощью сдвинуть машину, когда водитель грузовика сообразил, как сделать это гораздо проще. Он бросил нам конец каната, привязал другой его конец к грузовику и вытащил нас из канавы, как рыбу на удочке.

На полпути через Огненную Землю, в Рио-Гранде, мы услыхали отличную новость: лошадиной тропы осталось уже всего восемь миль, остальная дорога расширена.

Окрыленные, мы поспешили дальше на юг. Неподалеку от Рио-Гранде местность изменилась. Холмы на равнине стали круче, долины — глубже, кустарник — выше, кое-где начали проглядывать голые скалы. Потом кустарник заменили небольшие деревья, долины превратились в узкие ущелья, по дну которых бежали речки. И наконец, взобравшись на вершину холма, мы увидели белую горную цепь, протянувшуюся с востока на запад, — величественные Анды. По другую сторону этого хребта лежала Ушуая.

«Черепаха» подпрыгивала по бревенчатому настилу, огибавшему озеро Фаньяно, вытянутому на шестьдесят миль по северному склону гор, точно водяной палец, и с трудом пробиралась через скользкие болотистые ямы, которые попадались все чаще. Под проливным дождем мы начали подниматься в горы. Деревья здесь были гораздо крупнее, иные сто футов высотой и три фута в поперечнике. Тут была первозданная глушь, только полоса дороги прорезала ее, да там, где прошли бульдозеры, остались лишь смятый кустарник и поваленные деревья. И зеленые птицы, похожие на попугаев, которые порхали в густом ельнике, казались здесь удивительно неуместными.