Лягушка Басё

-  Ну, если у вас развиты медитационные способности, вы закрываете глаза, представляете себе старый, заросший водорослями пруд, погруженный в тишину, воображаете, что этот пруд – вы. Потом слышите звонкий, чистый всплеск – и у вас наступает сатори, миг абсолютной ясности. Однако для расследования используется не к-классический вариант стихотворения Басё, а одна из его ранних, малоизвестных версий. Последняя строчка там другая, и из-за этого полностью меняется смысл.

В старый-старый пруд
Вдруг прыгнула лягушка.
Иль показалось?

- Так оно звучит получше, чем «плюх», - признал я. - Зря этот ваш Басё переделал. Но все равно я не возьму в толк. В чем метод-то?

- В том, что все установленные факты подвергаются сомнению. Не мнимые ли они? Давайте пройдемся по всей цепочке, раз уж нам ее подкинули. Звено за з-звеном. Что мы считаем несомненным?

Я стал загибать пальцы.

- Пожалуйста. Либер Горалик помер? Помер – вон он валяется. Его убили? Само собой. Не сам же он себя аршином проткнул. Цепочку подкинул убийца? Ясно – кто же еще? Кася Шульман (чтоб у нее болел кулак, как моя скула!) вчера убиралась на женской половине и потеряла цепочку там? Там. Мужчины на женскую половину носа не суют, значит, цепочку подобрала или Лея, или Нетания. Правильно? Правильно. Но штука в том, что Лее убивать мужа было одно разорение, а у Нетании на такой удар не хватило бы сил. И что же в этой цепочке вызывает ваше сомнение? Все звенья – не серебро, а сталь. Не согнешь и не сломаешь. 

Он наморщил свой красивый лоб.

- Возможно есть з-звено, которого мы не видим?

Я пожал плечами.

- Возможно. Но как увидеть невидимое? Над этой тайной тыщу лет бьются великие каббалисты и не очень-то у них, скажу я вам, получилось.

- Однако есть люди, которые видят яснее, чем другие. Что это за люди?

На этот ответ я вопрос знал – часто сам себе его задаю.

- Яснее видят те, у кого больше мозгов и меньше корыстного интереса, который застит глаза.

- Про мозги мы уже выяснили. С-Спинозы тут не водятся. А кто из обитателей дома ничего не выигрывает и не проигрывает от смерти Либера Горалика?

- Ханан Стефанович. Он-то в любом случае на своем месте останется. Как фирме без старшего приказчика? Человек он тихий, скромный. Со всеми держится по-хорошему, и люди его тоже привечают. Если бы Стефанович не был еврей, царю следовало бы назначить его министром иностранных дел. Империя ни с кем не ссорилась бы. Потому что иметь хорошие отношения со всеми четырьмя полоумными Гораликами, как их имеет Стефанович, это, знаете, труднее, чем дружить одновременно с Англией, Германией и Японией. Если вас интересует мое мнение о международном положении (а это очень неглупое мнение), вот что я вам скажу про мировую политику...

Но Фандорин не захотел слушать мое мнение про мировую политику (и зря не захотел).

- Тогда пойдемте к Стефановичу, - перебил он меня, -  и поговорим уже не как с подозреваемым, а как с нашим союзником. По-хорошему. Вдруг нам откроется недостающее звено?

И мы пошли к Стефановичу.

Он сидел у себя в конурке печальный и задумчивый. Можно понять! Тут было о чем печалиться и задумываться.

- Господин Стефанович, - говорит мой помощник, - мы хотим с вами посоветоваться.

Приказчик воздел глаза к потолку.

- Они хотят со мной посоветоваться! Значит, вы больше не думаете, что это Ханан Стефанович проткнул Либера аршином? Господи, сколько ткани я отмерил этой хорошей вещью! Можно было бы устлать этим ситцем, шелком и штапелем дорожку до самого Иерусалима. Теперь придется покупать другой аршин. На этот и посмотреть страшно.

- Мы знаем, что вы не совершали убийства, - подтвердил Фандорин. - Но нам необходимо лучше разобраться в характере членов семьи Горалик. Вы их  хорошо знаете. Более того, я заметил, что со всеми ними вы в прекрасных отношениях, и это удивительно – ведь они друг друга терпеть не могут.

- У каждого из Гораликов есть свои недостатки (а у кого их нет?), но есть и свои достоинства, - молвил добрая душа Ханан. - Я считаю, что всякого человека следует ценить по его хорошим чертам, а не по плохим. И надеяться, что люди так же будут относиться и к нам.

(Мудрое, между прочим, пожелание).

- На первый взгляд хороших качеств ни в одном из Гораликов не п-просматривается, - заметил на это мой Ватсон. - Какими достоинствами, например, обладает Кальман? Истеричный, взвинченный, раскормивший себя до гротескности барчук, все мысли которого сосредоточены только на себе любимом.

- Как вы можете такое говорить! – заволновался Ханан. - Конечно, Кальманчик нервный, впечатлительный, сосредоточенный на собственных чувствах. Но он ведь художник, они все такие. А осуждать человека за полноту – это, извините, нехорошо. Вы слышали такой термин «обмен веществ»? Он у всех устроен по-разному.

- Вы п-правы, - виновато сказал Фандорин. - Хорошо, оставим Кальмана Горалика. Поговорим про женскую половину семьи.

Ага, сказал я себе. Теперь Фандорин переходит к главному. Я навострил уши.