Лягушка-принцесса

Первоначально Силла Тарквина Поста не испытывала какой-то особой ненависти к непонятно откуда взявшейся девице, выдававшей себя за внучку сенатора Госпула Юлиса Лура, воспринимая её лишь как досадное препятствие на пути своих грандиозных замыслов, от которого рассчитывала избавиться легко и изящно.

Однако, то унижение, которое ей, будущей императрице, пришлось перенести, извиняясь перед женой какого-то регистора и его племянницей, стало одним из самых неприятных моментов в жизни первой принцессы, породив чистую, как слеза младенца, и жгучую, как горчица, ярость.

Вместо того, чтобы морально уничтожить Нику Юлису Террину вместе с её глупой тёткой, обыск их паланкина в воротах Палатина вызвал у жителей Радла негодование и сочувствие к тяжкой доле сироты, которую каждый обидеть норовит.

Хотя всю вину за то досадное недоразумение взяла на себя верная Гермия, а супруга наследника престола, наоборот, выступила в роли заступившейся за гостей миротворицы. Оставить столь дерзкий поступок наглой девчонки безнаказанным Силла Тарквина Поста не могла, иначе её просто перестанут уважать и бояться. А будущей императрице хотелось, чтобы одно только её имя внушало окружающим страх, без которого невозможна настоящая власть. К тому же наметившееся сближение Константа Великого с опальной супругой, поводом для которого послужила неожиданная кандидатура невесты их сына Вилита, не устраивало родственников первой принцессы.

Таким образом, к личной ненависти, которую Силла Тарквина Поста испытывала к племяннице регистора Трениума, удачно прибавилась и политическая целесообразность.

Вынужденная на время затаиться супруга наследника престола ещё только раздумывала над тем: как бы пострашнее отомстить несносной девице, когда буквально накануне объявления о помолвке выяснилось, что особа, выдававшая себя за внучку сенатора Госпула Юлиса Лура, — самозванка!

Несмотря на то, что Вилит помог ей ускользнуть от рук правосудия, первая принцесса какое-то время пребывала в радостном возбуждении, неустанно благодаря богов за то, что те так удачно помогли ей избавиться от нахалки.

Вот только эйфория быстро улетучилась, и будущая императрица использовала всё своё влияние для того, чтобы всемерно ускорить поиски беглой самозванки, при этом старательно скрывая от мужа свою заинтересованность в её поимке.

Возможно, если бы не ненависть, которую она испытывала к той девице, Силла Тарквина Поста и не согласилась бы на предложение госпожи Гермии, просто позволив претору Камию схватить преступницу, ибо никакого наказания, кроме мучительной казни, её проступок не заслуживал.

Однако, вспомнив перенесённое унижение, первая принцесса пожелала не просто убить эту девицу, а ещё и уничтожить морально, опозорив настолько, что даже если она вдруг по какому-то неведомому капризу богов окажется той, за кого себя выдавала, родственники стыдились бы вспоминать о Нике Юлисе Террине, навсегда вычеркнув её из памяти!

Один из самых доверенных коскидов Маммия Септия Онума явился в Палатин сразу же после полудня.

Передав сестре своего покровителя запечатанный папирусный свиток, секретарь сенатора с поклоном отступил, заявив, что имеет приказ дождаться ответа.

Отойдя в сторонку от любопытных придворных дам, супруга наследника престола, сломав восковую печать со знакомым оттиском, пробежала взглядом несколько ровных, аккуратно выписанных строчек.

Брат сообщал адрес дома, где в настоящее время скрывается известная им особа, а так же просил выдать подателю письма оговорённую сумму, поскольку тот, кому предназначены эти деньги, готов выполнить все условия их получения.

С усмешкой отметив несвойственную родичу витиеватость слога, надёжно скрывавшую от непосвящённых истинную суть послания, первая принцесса поняла, что претор Камий готов отложить арест самозванки.

"Любовнику Гермии стоит поторопиться, — озабоченно подумала будущая императрица и мысленно взмолилась: — О Фиола, Семрег и Цития, помогите мне наказать эту мерзкую негодяйку, и, клянусь, я украшу новой скульптурой каждый ваш храм в Радле!"

Сообщив приближённым о намерении ненадолго их покинуть, она в сопровождении служанок, посланца сенатора Септия и верной Гермии проследовала в комнату, служившую ей кабинетом.

Присев за столик, Силла Тарквина Поста собственноручно написала две короткие записочки. В одной, адресованной брату, благодарила за помощь и просила заплатить обещанную сумму нужному человеку из денег, полученных у управителя её ближайшим имением. Именно к нему она обращалась во втором послании, приказав выдать подателю сего письма полторы тысячи империалов.

Супруга наследника престола представляла, сколько усилий пришлось приложить сенатору, чтобы исполнить её маленькую просьбу и уговорить господина Камия повременить с поимкой беглой преступницы.