Лягушка-принцесса

— Нет, ваше высочество, конечно нет, — забормотал воин, освобождая дорогу и даже распахнув перед ними дверь.

Оказавшись в небольшом холле с тремя дверями, молодой человек решительно повёл девушку на второй этаж.

Спускавшаяся навстречу служанка с маленьким, уставленным посудой подносом в руках и рабской табличкой на шее, согнувшись в поклоне, поспешно шарахнулась к стене.

— Бакли, где её величество? — спросил Вилит.

— Государыня в восточных угловых покоях, ваше высочество, — ответила невольница, бросив короткий взгляд на императорского отпрыска.

А тот уже шлёпал подошвами сандалий по ступенькам, увлекая наверх свою спутницу.

Принц очень торопился, местами едва не переходя на бег, а Ника так волновалась, что почти не обращала внимания на окружающую обстановку.

Они вихрем промчались по открытой галерее второго этажа, проигнорировав приветствие двух попавшихся на пути женщин, и остановились у белой, двустворчатой двери, из-за которой доносилось тихое, плохо различимое бормотание.

Переводя дыхание, юноша два раза ударил костяшками пальцев по гладко оструганной филёнке, проговорив:

— Позволите войти, ваше величество?

— Заходите, сын мой, — тут же отозвался голос законной супруги Константа Великого.

Вольготно расположившаяся на короткой скамеечке с изогнутыми подлокотниками, Докэста Тарквина Домнита довольно резво для своего возраста вскочила на ноги, и сделав шаг навстречу непутёвому отпрыску, внезапно застыла на месте, вздрогнув, как от удара током.

Её лицо, сохранившее остатки былой красоты, стремительно побледнело, аккуратно подщипанные брови полезли наверх, сминая кожу на лбу в глубокие, неприятного вида складки.

Сидевшая на табурете у распахнутого окна Исора Квантия Бела, сдавленно пискнув, выпустила из рук с шорохом свалившийся на пол папирусный свиток, а глаза и рот верной наперсницы императрицы стали стремительно округляться.

Прежде, чем кто-то из женщин заговорил, Вилит поспешил разрядить обстановку, выпалив:

— Государь позволил госпоже Юлисе некоторое время пожить в Цветочном дворце!

Придворная дама так и застыла с выпученными глазами, а её покровительница недоверчиво переспросила:

— Вы сказали: государь?

— Да, ваше величество! — с апломбом подтвердил принц, продекламировав. — Госпожа Юлиса пробудет здесь до тех пор, пока из Канакерна не вернутся преторы Сената, которые отправятся туда, чтобы окончательно выяснить: была ли госпожа Юлиса в том городе или нет?

— А разве Сенат кого-то послал на Западное побережье? — растерянно захлопала ресницами Докэста Тарквина Домнита.

— Ещё нет, — покачал головой сын. — Но обязательно пошлёт, как только выслушает господина Канира Наша. Этот уважаемый купец поклялся в том, что встречался с госпожой Юлисой в Канакерне в доме консула Мерка Картена. Госпожа Юлиса и господин Канир Наш узнали друг друга в присутствии его величества и господина Косуса Кванта Спурия!

— Так государь позвал вас в дом викесария, чтобы сообщить об этом? — лицо матери постепенно обретало свой естественный цвет, и она посмотрела на Нику уже без прежнего ужаса в глазах.

— Да, ваше величество, — повторил юноша. — До возвращения преторов государь повелел считать госпожу Юлису внучкой сенатора Госпула Юлиса Лура, но временно ограничить её свободу.

— А вы, сын мой, уговорили императора, вместо тюрьмы отправить госпожу Юлису в Цветочный дворец? — понимающе усмехнулась законная супруга Константа Великого.

— Не совсем так, — возразил Вилит. — Его величество в память деда госпожи Юлисы пригласил её пожить в Палатине. Но она сочла своё пребывание там неуместным и сказала государю об этом. Вот тогда я и предложил Цветочный дворец.

— Что? — несмотря на явное удивление, Докэста Тарквина Домнита всё же не выглядела столь впечатляюще обалдевшей как минуту назад. — Государь настолько поверил словам какого-то банарца, что пригласил госпожу Юлису в Палатин?!

— Он не банарец, ваше величество, — рискнула вступить в разговор девушка. — Канир Наш — гурцат. Но вы правы. На самом деле есть ещё веская причина, по которой государь поверил его словам. Вот только его высочеству, его величество о ней почему-то не сказал.

Она посмотрела на принца.

— Какая ещё причина? — нахмурилась императрица.

— О ней можете знать только вы, ваше величество! — опережая открывшего было рот молодого человека, выпалила племянница регистора Трениума, выразительно глянув на замершую статуей придворную даму.

— У меня нет секретов от госпожи Квантии! — повысила голос государыня. — Я знаю её уже много лет, а вас вижу третий раз в жизни!

— Так, что же случилось, сын мой? — просила она принца, подчёркнуто игнорируя его спутницу.

— Я не сомневаюсь, что вы хорошо знаете госпожу Квантию, ваше величество, — торопливо заговорила та, смиренно потупив взгляд. — Но именно я стала свидетелем того, что произошло в доме господина викесария, и о чём умолчал государь, беседуя с его высочеством. Именно мне доверена эта тайна. Вам, ваше величество, я обязана рассказать всё. А уж вы сами решайте, кто ещё может знать об этом.

Вилит довольно усмехнулся.