Лягушка-принцесса

Прежде чем ошарашенная столь неожиданным советом девушка попыталась кое-что уточнить, раб прошмыгнул мимо, чуть слышно хихикая и качая головой.

"Вот батман! — в который раз за вечер выругалась про себя попаданка. — Все из себя такие цивилизованные. В городе сортиров едва ли не на каждом шагу, а в дворцовом саду под куст садиться приходится!"

Воровато оглядевшись, она сошла с каменной дорожки в траву, и отойдя шагов на двадцать, уже собралась приступить к своим делам, как услышала неподалёку возню и прерывистые вздохи.

"Кажется, в сад здесь не только гадить ходят", — мысленно усмехнулась Ника, осторожно пятясь от разгорячённой страстью парочки.

Несмотря на то, что те казались полностью поглощены друг дружкой и ничего вокруг не замечали, девушка предпочла отойти за невысокий куст, усыпанный маленькими пахучими цветами.

Облегчённо переведя дух, она собралась встать, но тут где-то совсем рядом раздались негромкие мужские голоса. Девушка едва не застонала от осознания глупости положения, в котором оказалась.

— Нет, нет, не менее трёхсот тысяч, — тихо, но достаточно твёрдо говорил один из собеседников. — Там не менее двадцати арсангов только дороги и два моста, один из которых минимум в три опоры. За такой кусок любой подрядчик будет каждый день Семрегу жертвы приносить. Меньше никак нельзя, господин Улдис, иначе стройку отдадут другому.

— Но ещё пять дней назад речь шла о двухстах тысячах, — недовольно ворчал, судя по голосу, довольно пожилой мужчина. — Не слишком ли часто ваш покровитель меняет решения?

— Если вас не устраивают условия, он найдёт кого-нибудь другого, — насмешливо фыркнул молодой, останавливаясь напротив притаившейся за кустом Ники. — До свидания, господин Улдис.

— Подождите, господин Волумий! — вскричал пожилой, и девушке показалось, что она уже где-то слышала эту фамилию. — А если лично вам… десять тысяч империалов. Это никак не изменит окончательной суммы?

— Нет, господин Улдис, — решительно возразил собеседник. — Я живу от щедрот своего покровителя и не собираюсь его обманывать.

— Да какой обман, задница Диолы! — голос пожилого дрогнул, казалось, ещё секунда, и он расплачется. — Я просто пытаюсь как-то разрешить наши затруднения.

— А нет никаких затруднений, господин Улдис, — Волумий шумно втянул носом воздух. — Вы только понюхайте, какой аромат! Говорят, чтобы лузары так рано расцветали, императорские садовники кладут под кусты перепрелый птичий помёт. Триста тысяч империалов, и подряд ваш. Думайте, господин Улдис, но учтите, что я ещё сегодня должен сообщить своему покровителю ваше решение.

— Передайте господину Аварию, что я согласен, — чуть не плача, ответил пожилой, и Ника едва не присвистнула от удивления, услышав знакомое имя. — Но видят боги, что если я начну платить такие деньги за каждую стройку, то скоро окончательно разорюсь и буду просить милостыню на ступенях храма Ноны.

— Я слышал, государь планирует новое, поистине грандиозное строительство, — усмехнулся молодой.

— Где? — тут же деловито осведомился собеседник.

— После того, как мой покровитель получит свои деньги, он вам всё расскажет, — безапелляционно отрезал доверенный человек главного смотрителя имперских дорог и, то ли утешая обдираемого бизнесмена, то ли издеваясь над ним, предложил. — Давайте вернёмся на веранду и поднимем по бокалу аржейского за вашу удачную сделку.

"Идите, идите", — беззвучно проворчала девушка, вставая и оправляя платье.

Услышанное её нисколько не удивило. Она давно подозревала, что "откаты" изобрели не в России двадцать первого века.

Гулять по тёмному, несмотря на густо понатыканные светильники, саду почему-то расхотелось. Мало ли что ещё удастся подслушать или подсмотреть?

Несмотря на присущее всем женщинам природное любопытство, уставшая от своих тайн, она не испытывала никакого желания узнавать чужие, тем более не имеющие к ней никакого отношения.

Кажется, сейчас самое время последовать примеру господ Улдиса с Волумием и вернуться к горячо любимым родственникам.

Выбравшись на замощённую камнем дорожку, Ника ещё раз стряхнула с платья невидимые травинки, проверила причёску, ожерелье и неторопливо направилась к дворцовой лестнице. Она уже различала черты лиц скучавших на посту легионеров, когда её окликнули.

— Госпожа Юлиса?

Резко обернувшись, она увидела подходившего к ней пожилого раба в коричневой тунике с поперечной белой полосой и с золотой табличкой на груди.

— Госпожа Ника Юлиса Террина? — остановившись в нескольких шагах, почтительно уточнил невольник.

— Это я, — с нарастающим беспокойством подтвердила девушка.

— Вас желает видеть его величество, — негромко, но как-то по-особенному весомо объявил собеседник.

Несмотря на то, что где-то в потаённом уголке души она надеялась на что-то подобное, эти слова прозвучали настолько неожиданно, что Ника растерянно переспросила:

— Кто?

— Государь Констант Тарквин Лаврий, — всё так же тихо, но с ещё большим апломбом заявил посланник.