Лягушка-путешественница

"Зачем я отправилась в это путешествие? — мысленно стонала Ника, стиснув зубы так, что заболели челюсти. — Что же за мир такой? Одни козлы и сволочи! Ненавижу!!!"

"Прекрати истерику! — внезапно проскрежетал внутренний голос. — Можно подумать, тебя насилуют? Вон как Жаку Фрес косится. Ты же аристократка, батман! Какое тебе дело до варваров? Или хочешь оказаться на их месте?"

— Нет, — еле слышно выдохнула девушка. — Моё место на этой палубе, а их — на той.

"Если здесь есть только хищники и жертвы, то я лучше стану хищником. Или, по крайней мере, буду с ними дружить. На сколько это, конечно, возможно. В противном случае, не стоило покидать аратачей и бросаться в эту авантюру".

— Может, и не стоило, — прошептала она, вздрогнув от дружного мужского гогота.

Удовлетворив свою похоть, моряки дружно взялись за еду, при этом капитан решил присоединиться к команде. Поздний обед, или, вернее, ранний ужин прошёл весело и непринуждённо. Матросы с аппетитом жрали жёсткую, плохо проваренную говядину, живо обмениваясь впечатлениями. Не забыли и о рабах, отправив в трюм целую корзину мяса. Рачительный купец решил первым делом избавиться от скоропортящихся продуктов. А вот пассажирке кусок в горло не лез. Похабные разговоры резали слух. Из открытого люка доносились вздохи и тихий плач.

— Не нравится еда? — усмехнулся Картен. — Может, соли или ещё каких приправ не хватает?

— Поострее чего-нибудь желаете, госпожа? — подхватил игривый тон начальства Ал Жорк.

— Вина бы сейчас, — с ностальгией пробормотал Крек Палпин. — Кларсийского. Лучше не разбавленного.

— И часто ты такое пил? — усмехнулся купец.

— Приходилось пару раз, — вздохнул матрос.

— Да хоть канакернского, — рассмеялся Гагнин. — Той кислятины, что поит Кривоухий Сварх в своей дыре.

К разговору о винах присоединялись всё новые участники, оставив хмурую аристократку в покое.

Она надеялась, что после дальней прогулки, погрузки, сытной жратвы и безудержного секса, команда в полном составе завалится спать. Но не тут-то было. Испросив разрешения у начальства, матросы вытащили из трюма ещё четырёх рабынь. Сам капитан, решив не отрываться от коллектива, приказал невольникам доставить ему женщину помоложе и покрасивее.

Не в силах видеть этот кошмар, Ника, прихватив корзину с вещами, отправилась на корму. На носу стоял котёл с остатками ужина, и моряки время от времени поднимались туда, чтобы подкрепиться.

Стараясь не обращать внимание на стоявшего у руля матроса, девушка разложила постель, и укрывшись одеялом, закрыла глаза, стараясь отрешиться от происходящего рядом насилия. Мельком взглянув на пассажирку, Дрес тут же забыл о ней, с завистью прислушиваясь к звукам царившего на палубе гребцов веселья.

Вскоре сквозь глухие женские крики и довольный гогот команды пробился скрип ступеней, шелест шагов и ленивый голос Жаку Фреса:

— Иди, но только быстро. Не то хозяин заметит.

— Ему сейчас не до того, — хихикнул Дрес, обиженно вздохнув. — И чего он на меня так взъелся?

— А ты не знаешь? — ехидно усмехнулся рулевой. — Всё надо делать в своё время. Мы с варварами дрались, а ты девку мял!

И угрожающе закончил:

— Беги, пока не передумал.

— Да, да, — матрос торопливо пробежал мимо пассажирки. — Я быстро. Может, ещё кусок мяса прихвачу…

— Пошёл!

Жаку Фрес выругался и вдруг тихо сказал:

— Такова участь побеждённых, госпожа Юлиса. Победитель получает всё. Везде так. Или у аратачей по-другому?

Сначала Ника хотела промолчать, но потом решила, что это будет выглядеть глупо. Матрос знает, что она не спит.

— Три десятка сильных мужчин против двадцати женщин? — девушка села.

Силуэт рулевого чётко выделялся на фоне звёздного неба.

— Какая же это победа? Они были беззащитны против вас.

Понимая, что говорит лишнее, она, тем не менее, не могла остановиться.

— Я никогда не слышала, чтобы Дети Рыси насиловали женщин! Это… это отвратительно!

Жаку Фрес хмыкнул, а Ника испуганно прикусила язык.

— Мой отец прожил долгую жизнь, госпожа Юлиса, — с ленивым превосходством заговорил моряк. — Он учил, что боги не ошибаются. Бессмертные не зря отдали варваров нам в руки. Они сами виноваты.

— В чём? — слегка обалдев от подобного заявления, поинтересовалась пассажирка. — Это же просто несчастные, слабые женщины.

— Горцы-охотники говорят, что слабый зверь должен уметь хорошо прятаться, госпожа, — усмехнулся рулевой. — А не кричать на весь лес: "Вот я, ешьте меня, кто хочет".

— Я не понимаю, — растерянно пожала плечами девушка.

— Да, что же тут непонятного, госпожа? — хмыкнул собеседник. — Вы же их сами нашли. А сиди они тихо и незаметно, глядишь, мы бы и мимо прошли. Разве не так? Вот и выходит, что дикари плохо прятались.

Жаку Фрес пренебрежительно сплюнул.

— Трое взрослых мужчин, а караульного выставить не додумались. Чего же уж проще? Посади ганты парнишку или девчонку побойчее на дерево. Он бы нас увидел, своих предупредил, и нам одни телеги могли достаться. Лес большой, там город спрячешь, да не один.

"У него тут целая философия, — покачала головой пассажирка. — Что хочешь, можно оправдать".