Лягушка-путешественница. Часть 2(СИ)

- Вы прекрасно справились, госпожа Юлиса, - усмехнулся мореход, растянувшись на потёртом ковре. - Палуба чистая, еда вкусная и выдумка с водой хороша. Нечего матросам у кувшина толпиться, пусть девчонки подносят.

- Спасибо, что оценили мой скромный труд, - поблагодарила пассажирка, присаживаясь рядом. - До Псерка ещё далеко?

- При попутном ветре - дней десять, - зевнул мореход. - Если будем идти только на вёслах, то четырнадцать или пятнадцать.

И сейчас же предупредил:

- Но мы туда не зайдём. Надеюсь, понимаете почему?

- А если воды не хватит? - нахмурилась девушка. - Народу у нас много.

- Поищем реку, - купец оставался непреклонен.

- Неужели вы собираетесь идти прямо в Канакерн, никуда не сворачивая? - решила уточнить собеседница.

- Нет, конечно, - рассмеялся капитан. - В Фарниб заглянем. Он такой же грязный и вонючий как Псерк. Это всё? А то мне очень хочется спасть.

- Нет, - покачала головой Ника. - Я пришла за своей долей.

- За чем? - приподнялся на локте Картен.

- Мы договаривались, что мне принадлежит часть добычи с работорговца, - хмуро напомнила собеседница.

- И где вы собираетесь её здесь продавать? - усмехнулся капитан, кивнув на море. - А главное - кому?

- Я собираюсь взять ткань и кое-что сшить, - добавив в голос изрядную порцию яда, пояснила девушка. - А ещё - обуть свою рабыню.

- Ах, вот вы о чём, - хмыкнул купец.

- Я уже отобрала пару рулонов и сандалии, - продолжала пассажирка. - Вам осталось только их оценить.

- Неужели это так срочно? - поморщился собеседник. - Подождать нельзя?

- Нет, - решительно тряхнула головой собеседница.

- Вот видите, я всегда готов оказать вам услугу, - проворчал мореход, поднимаясь. - А вы жалеете для меня свою рабыню.

- Господин Картен, - поморщилась Ника, уже приготовив ответ на подобный вопрос. - Никто из младших лотийских Юлисов никогда не содержал публичных домов. И я не хочу быть первой.

Рассмеявшись, купец встал на ноги.

Осмотрев ткань, он назначил столь несуразную цену, что девушка едва не задохнулась от возмущения.

- Память потеряли, господин Картен! Когда делили добычу, вы с Хейви оценили её в два раза дешевле! Я же рядом стояла!

Огорчённо крякнув, собеседник разозлился:

- Тогда чего пристаёте, если сами всё знаете?!

Возмущённо фыркнув, Ника схватила в охапку рулоны, почти новые сандалии, и гордо вскинув голову, удалилась, оставив за спиной брюзжащего купца. Приготовив материал, нитки и иголку, за которой вновь пришлось обращаться к капитану, пассажирка отправилась к Паули. Заметив её, женщина, о чём-то беседовавшая с Гагнином, встала.

- Что нужно, госпожа Юлиса?

Девушка позвала Риату. Фасон её платья хозяйке очень не нравился. Но и сооружать нечто выдающееся - не хотелось. Ни к чему привлекать лишнее внимание к своим рабам. Ника попыталась описать гантке нечто напоминающее расклёшенный сарафан. Паули быстро разобралась в пожелании заказчицы. На это Ника передала ей более грубую ткань. А из тонкой и мягкой пассажирка попросила сшить себе ночную рубашку, вроде тех, что в её мире покупают те женщины, кто уже не собирается соблазнять мужчин видом своего пеньюара.

- Хорошо, госпожа Юлиса, - кивнула гантка, протягивая руки за материалом.

- Постой, - смутилась Ника. - А разве тебе не нужно сначала...

Она запнулась, сообразив, что не знает, как сказать по гантски "измерить" или "снять мерку".

- Надо же сначала попробовать? А то будет слишком длинное или слишком короткое.

Паули удивлённо вытаращила глаза.

- Я же не слепая, госпожа. Вижу, что делаю.

Уже к вечеру ветер сменился, и гребцам вновь пришлось браться за вёсла. Риата не пришла в восторг от нового вида трудовой деятельности. А её хозяйка, озадачив молодёжь приготовлением ужина, сидела возле мастерицы, с любопытством наблюдая, как та орудует здоровенной, похожей на вязальную спицу иглой.

Разумеется, две женщины не смогли долго сидеть молча. Обретя благодарную слушательницу, гантка рассказывала короткую историю своей жизни, в которой, на первый взгляд, не было ничего интересного.

Росла среди сестёр и братьев, вышла замуж за хорошего парня, завели хозяйство. Один за другим детки пошли. Две девочки и мальчик. Супруг вместе с другими мужчинами вырубал леса, расчищал новые поля и пахал землю деревянной сохой.

Пристально наблюдая за Паули, Нике временами казалось, что та и сама уже не слишком верит, что когда-то имела семью, дом, жила среди родных, дорогих сердцу людей. Женщина как будто рассказывала сказку. Даже когда речь зашла об эпидемии, косившей соплеменников, глаза её оставались сухими, а голос ровным. Вспоминая об умерших детях, она продолжала спокойно сшивать края примитивной выкройки.

Слушая Паули и вспоминая историю Риаты, Ника со стыдом чувствовала, что собственные невзгоды кажутся все менее значительными.