Лягушка-путешественница (СИ)

Едва телега освободила проход, они устремились в ворота, где столкнулись с теми, кто ждал с той стороны. Образовалась давка. Паули крепко вцепилась в локоть госпожи, а та, не долго думая, в плащ Картена. Долго ли затеряться в таком столпотворении? И ищи его потом по всему городу?

— Куда только смотрит стража?! — возмущённо пыхтел купец, протискиваясь вперёд. — Где эти глупые эфебы? О чём думает стратег Ред Стаут?!

Оказавшись за стеной, он оглянулся.

— Видите, госпожа Юлиса, какое безобразие! А я давно говорил, что нужны ещё одни ворота. Но Консулат даже слушать не захотел! Сидят на мешках с золотом, а хоть бы что-нибудь сделали для простого народа?!

Из стремительно редеющей толпы вышли Милим с Риатой.

— Мешок цел? — первым делом поинтересовался хозяин.

— Да, господин, — кивнув, раб в доказательство продемонстрировал свою ношу со всех сторон.

Путешественница думала, что сейчас они направятся к тому самому фонтану, который видели с моря. Но вместо этого Картен повёл их узкими, кривыми переулками, которые, однако, оказались вымощены камнем, хотя кое-где и попадались выбоины, наполненные мутной, вонючей водой. Прохожие здесь попадались редко, зато каждый почтительно здоровался и поздравлял консула с благополучным возвращением. Тот вежливо благодарил, но не останавливался и не стал ни с кем разговаривать.

Внезапно они вышли на относительно широкую улицу, где Ника увидела очень необычно одетого мужчину. С первого взгляда девушка едва не приняла его за аратача. Почти такие же кожаные штаны, только без бахромы, резко выделяли их владельца в толпе голоногих горожан. Длинная замшевая куртка или скорее халат, перехваченный ярким матерчатым поясом. Всё, начиная от коротких сапог без каблуков до остроконечной войлочной шапки, покрывала вышивка, гораздо более затейливая, чем простенькие узоры Детей Рыси.

Девушка решила, что это и есть один из здешних варваров. Горец чинно вышагивал рядом с каким-то черноволосым мужчиной в коротком зелёном плаще, лицо которого рассмотреть не удалось. Вернее, не дал Картен, вновь сошедший с центральной магистрали и углубившийся в запутанный лабиринт узких улочек.

Ника окончательно запуталась и уже вряд ли смогла бы отыскать дорогу назад. Казалось, они так будут идти весь день. Но мореход вдруг резко остановился перед богато украшенными резьбой воротами.

Схватив висевший на толстом кожаном ремне деревянный молоток, он с размаху ударил по бронзовой пластинке с затейливыми радланскими буквами, в которой сообщалось, что здесь проживает Картен Мерк, консул, купец и мореход.

После первого же удара послышался раздражённый старческий голос.

— Опять безобразничаете, маленькие поганцы?! Вот погодите, догоню, все уши оборву.

— Терет, так ты встречаешь господина, старый дырявый бурдюк?! — громко рассмеялся купец.

Маленькая калитка со стуком распахнулась и на улицу выскочил сухонький, сгорбленный раб с длинной седой бородой в неопределённого цвета застиранной тунике.

— Господин Картен!!! — завопив во всё горло, невольник опустился на колени. — Вы вернулись! Хвала бессмертным богам! Мой добрый, великодушный, мудрый господин опять дома! Радуйтесь! Радуйтесь!

— Вставай, бездельник, — довольно проворчал капитан, проходя мимо старикашки, пытавшегося поцеловать подол его хитона. — Зови госпожу.

С неожиданной для такого возраста прытью Терет вскочил и бросился придерживать перед ним дверь, не уставая причитать:

— Господин! Наш добрый господин вернулся!

С тревожно бившимся сердцем Ника, пригнув голову, шагнула вслед за мореходом, с интересом оглядывая небольшой, залитый солнцем дворик. Оказывается, одно дело — слушать самые подробные рассказы, а другое — увидеть всё своими глазами. Судя по запахам и звукам, справа находились хозяйственные постройки. Из распахнутой двустворчатой двери выбежали двое рабов в одних набедренных повязках и тоже принялись кланяться, громогласно славя возвращение господина.

Сам дом занимал три оставшиеся стороны и был похож на букву «П». Причём вдоль всего первого этажа шла крытая галерея с выходившими в неё дверями. Та, что напротив входа, вела в кухню. Путешественница успела разглядеть очаг с висевшим над ним котлом, корзины и какую-то посуду. Через миг проём заполнила толстая, растрёпанная женщина с рабской табличкой поверх грязного хитона и с морковиной в руке.

— Господин! — пророкотала она гулким, почти мужским басом, воздев к небу оранжевый овощ. — Хвала могучим богам, вы вернулись!

Сверху донёсся стук, а потом звонкий, детский крик.

— Отец, отец! Мама, он вернулся!

Вскинув голову, девушка увидела, как из распахнутого окна второго этажа почти до половины высунулся мальчик лет семи в хитончике на одно плечо. Размахивая руками и громко вереща, он, казалось, готов был выпрыгнуть наружу.

— Стойте, молодой господин! — испуганно крикнула какая-то женщина. — Вы упадёте, сломаете себе чего-нибудь и огорчите отца в день его возвращения. Умоляю вас, спуститесь по лестнице!

— Послушай няньку, сынок, — рассмеялся Картен. — Иди по лестнице!