Лягушка-путешественница (СИ)

Мальчишка исчез со счастливым визгом, послышался звонкий топот. Появившаяся вслед за ним в окне пожилая рабыня, кланяясь и щеря в счастливой улыбке редкие зубы, аккуратно закрыла ставни, представлявшие собой решётку из тонких, наклонных планок. Этакий местный вариант жалюзи.

А от дома, шлёпая сандалиями по каменным плитам двора, визжа неслась молодая, хрупкая девушка с огромными, горящими счастьем глазами и рассыпанными по плечам каштановыми волосами.

Подбежав почти вплотную, она внезапно остановилась, словно налетев на невидимую преграду.

— Отец! — голос её сорвался, мокрые от слёз губы кривились.

— Вестакия! — только и смог произнести купец, чьи глаза тоже подозрительно блестели. — Любимая дочь!

Он развёл руки в сторону, девушка с писком бросилась к нему, и уткнувшись лицом в широкую грудь, громко, в голос разревелась.

У Ники спазм сжал горло, захотелось плакать. Совершенно неожиданно для себя путешественница вдруг остро, до физической боли в сердце, позавидовала Картену. У него есть семья. Близкие, родные люди, которые любят и ждут его не из-за денег или какой-то выгоды, а просто потому, что он папа.

Но тут её внимание привлекала женщина, неторопливо приближавшаяся так же со стороны дома. Полная, но не обрюзгшая, она своей надменной важностью напомнила девушке секретаршу какого-то начальника, к которому когда-то очень давно, в другом мире, привозила искалеченную Викторию мать в тщетной надежде пробить жалостью надёжно защищённое параграфами и инструкциями чиновничье сердце.

В ней сразу угадывалась хозяйка дома. Даже свои чёрные с чуть заметной проседью волосы, уложенные в пучок, перевязанный тонкими разноцветными лентами, она несла словно корону. На покатых плечах, прикрытых сиреневым платьем, возлежала зелёная, с жёлто-красной каймой накидка. Аккуратно подведённые синей краской глаза, окружённые сеточкой морщинок, почему-то смотрели на неё очень настороженно.

«Вот батман, не пошла в гостиницу, дура, — с тоской обругала себя Ника. — Теперь эта толстомясая карга, чего доброго, ещё приревнует меня к своему потасканному красавцу? И зачем мне это надо?»

— Ну, здравствуй, верная моя супруга Тервия, — легонько отстранив дочь, поприветствовал её мореход. — Вот я и вернулся.

— Счастлив ли оказался твой путь? — мягкий, грудной голос женщины дрогнул. В уголке глаза набухла и сбежала к переносице прозрачная капля.

— Да, — кивнул капитан. — Он привёл меня к дому.

В отличие от дочери, жена вела себя гораздо сдержаннее. Подойдя к мужу, обняла его, прижимаясь лбом сначала к правому, потом к левому плечу.

— Отец, отец! — мальчишка вихрем промчался по двору и одним прыжком оказался в объятиях Картена. — Как я рад, что ты вернулся! Привёз мне что-нибудь от варваров? Отец, скажи Уртексу, чтобы он не задавался и дал мне поиграть тем деревянным мечом, который ты подарил ему на праздник нолипий. Уртекс сейчас в школе, а когда вернётся, ты ему обязательно скажи…

— Не приставай к отцу с глупостями! — строго сказала Тервия. — Где нянька?

— Я здесь, госпожа, — отозвалась рабыня, кривобоко семеня по двору. — Маленький господин такой быстрый, мне за ним никак не угнаться.

— Ты же уже взрослый, Валрек, — покачала головой мать, и мальчик, ещё раз обняв отца, с явной неохотой сполз на землю.

А женщина, взглянув на притихшую гостью, поинтересовалась:

— Кто с тобой, Мерк?

— Это, — мореход обернулся к девушке. — Дочь моего друга Лация Юлиса Агилиса.

— Что? — встрепенулась супруга, тут же растеряв значительную часть своей важности. — А кто же мать?

— Разве не видно? — усмехнулся Картен. — Тейса Юлиса Верта.

— Но ты говорил, у них не было детей? — подозрительно нахмурилась женщина. — И разве она не погибла в горах?

— Я и сам так думал, — пожал плечами муж. — А теперь разреши тебе представить Нику Юлису Террину, дочь Лация Юлиса Агилиса и Тейсы Юлисы Верты. Она поживёт у нас, пока я не найду подходящий караван в Империю.

— Мне бы очень не хотелось стеснять вас, господа, — чуть поклонилась девушка. — Возможно, будет лучше, если я остановлюсь в гостинице? Мой отец просил вас помочь мне только добраться до родственников. Отец обеспечил меня средствами для путешествия.

— Не сомневаюсь, — усмехнулся капитан. — Но я настаиваю. Вы спасли мне жизнь, а мы, канакернцы, не любим оставаться в долгу.

При этих словах глаза Тервии слегка расширились, и в них мелькнул страх.

— Я прошу вас не отвергать наше гостеприимство, госпожа Юлиса, — сказала она.

— Если вы так настаиваете, госпожа Картен, — смущённо ответила Ника в лучших традициях радланского этикета и тут же поспешила прояснить ситуацию. — Со мной служанка и рабыня. Надеюсь, у вас найдётся место для них?

— Разумеется, госпожа Юлиса, — величественно кивнула хозяйка.

— Вестакия, — обратилась она к дочери. — Проведи нашу гостью со служанкой в комнату бабушки. А ты, Кривая Ложка, позаботься о её рабыне.

— Сделаю, госпожа, — поклонилась могучая толстая стряпуха, всё ещё продолжая сжимать морковку в красной, словно обожжённой руке.

— Пойдёмте, госпожа Юлиса, — пригласила Нику дочь Картена.