Лягушка-путешественница (СИ)

— Никогда больше не приходи ко мне с такими глупостями! — послышался раздражённый голос Картена.

Резко хлопнула дверь. Гость с гордо поднятой головой прошествовал к воротам. Терет, торопливо распахнув калитку, склонился в глубоком поклоне. Молодой варвар, обернувшись к окнам дома, виновато улыбнувшись, развёл руками.

«Отказал!» — догадалась Ника.

Из соседней комнаты донёсся короткий вскрик, перешедший в сдавленное рыдание. Путешественница с трудом подавила горький вздох, жалея несчастную девушку. Может зайти к ней и сказать что-нибудь утешительное? Но это значит признаться в том, что она подсматривала за неудачным визитом её возлюбленного? Как-то неудобно. Тем более, Вестакия не посвящала гостью в свои сердечные дела, ясно давая понять, что это её не касается. Тогда придётся и дальше делать вид, будто она ничего не видит, ничего не слышит и ничего не знает.

Раздражённо махнув рукой в ответ на вопросительный взгляд Паули, госпожа уселась на кровать.

От обеда хозяйская дочь решительно отказалась, сославшись на головную боль. Спускаясь вниз вслед за рабыней, Ника ожидала, что получив подобное известие, кто-нибудь из родителей попытается выяснить причину столь внезапного недомогания.

Однако выслушав Мышь, Тервия только осуждающе покачала головой, а сам Картен, кажется, даже вообще не обратил внимание на отсутствие дочери за столом. И вообще вёл себя так, словно ничего не случилось, будто никто всего лишь час назад не просил её руки.

Добродушно посмеиваясь, купец сообщил Уртексу, что конюшня почти готова.

— Когда же мы пойдём покупать лошадь? — робко поинтересовался сын.

— Разве ты забыл, что терпение одно из главных достоинств мужчины? — сурово сдвинул брови мореход и, глядя на расстроившегося парнишку, рассмеялся. — Скоро, очень скоро. Осталось закончить парочку самых неотложных дел и договориться с Румсом Фарком. Я хочу, чтобы он сходил с нами и помог выбрать тебе подходящего скакуна.

«Ну и артист! — с невольным восхищением подумала гостья, отводя взгляд от ухмыляющейся физиономии купца. — В Голливуде ему бы точно Оскара дали. Или даже два! За актёрское мастерство и лучший сценарий. Он даже не обмолвился о визите молодого варвара. Как будто его и не было.»

— Хвала Гиппии! — радостно вскричал Уртекс, прославляя бессмертную покровительницу лошадей и прочего домашнего скота.

Он взглянул на гостью сияющими глазами.

— Вы слышали, госпожа Юлиса? Мы вместе с Румсом Фарком пойдём покупать лошадь.

— Я думаю, она будет самой лучшей, — улыбнулась девушка, продолжая удивляться выдержке хозяина дома.

Ника прекрасно знала о его уме и хитрости. Внезапно ей пришло в голову, что Картен, возможно, вообще никому не скажет о визите ещё одного претендента на руку Вестакии. Вместо того, чтобы устроить вселенский скандал с криками, слезами и истерикой, купец побеседует с дочерью наедине, чтобы окончательно прояснить ситуацию. Если это так, то он хороший отец, и его детям можно только позавидовать.

Девушка уже не плакала, а просто лежала на кровати, уставившись в потолок пустыми, покрасневшими глазами. Ника почувствовала, что просто так пройти мимо — будет как-то не вежливо.

— Что с тобой, госпожа Вестакия? — спросила она, присаживаясь на табурет.

— Почему мир так лжив, госпожа Ника? — медленно проговорила дочь морехода. — Я всегда считала, что такой ценитель и знаток поэзии, как мой отец, способен понять чувства людей, любящих друг друга. Но он словно родился купцом и консулом, не зная ничего, кроме власти и денег! Бедная моя мама, как она смогла столько лет прожить с человеком, у которого каменное сердце!

— Отец любит тебя, госпожа Вестакия, — возразила гостья.

— Он любит только деньги, — грустно усмехнулась собеседница, закрывая глаза. — Прости, госпожа Ника. У меня так сильно болит голова, что совсем не хочется разговаривать.

— Позвать кого-нибудь? — участливо спросила путешественница.

— Нет, — покачала головой девушка. — Я полежу, и всё пройдёт.

Пожав плечами, Ника ушла в комнату, где продолжила терзать себя пьесой модного драматурга.

Примерно через час она услышала, как Вестакия громко позвала в окно Мышь, а когда запыхавшаяся рабыня прибежала, не терпящим возражения тоном потребовала приготовить себе ванную.

В следующий раз путешественница встретилась с ней за ужином. Дочь морехода будто подменили. Она с аппетитом кушала, улыбалась, шутливо переругивалась с Уртексом. Только припухший нос и всё ещё покрасневшие глаза выдавали недавние слёзы.

На заботливый вопрос Тервии о самочувствии ответила с нескрываемым сарказмом:

— Спасибо, мама. Мне гораздо лучше. Главное, успокоиться и всё обдумать. Не так ли, отец?

— Правильно, дочь, — поддержал её Картен, и Ника не уловила в его голосе ни иронии, ни издёвки.

Поставив на стол опустошённый кубок, он со значением проговорил:

— Я нашёл вам караван, госпожа Юлиса.

— Вот как? — от неожиданности вскричала гостья, стремительно теряя аппетит. — Когда же он отправляется?