— Завтра я пригласил на обед моего хорошего друга Канира Наша. Это радланский купец. Правда, сам он гурцат. Есть такой народ на юге. Но он уже давно перебрался в Екреон и торгует между Империей и городами Западного побережья, — охотно и подробно объяснил хозяин дома. — Вот с ним обо всём и договоритесь. Когда, что и как? У Канира в охране сорок наёмников, так что за свою жизнь можете не опасаться, а от всего остального пусть вас хранят боги.
— Спасибо, господин Картен, — только и смогла пробормотать ошарашенная девушка.
— Я держу своё слово, — усмехнулся мужчина, добавив со значением. — Напишите отцу письмо. Пусть порадуется, а я на следующий год его отвезу.
— Конечно, — машинально кивнула Ника, испытывая непреодолимое желание подняться в свою комнату, отослать куда-нибудь Паули, чтобы остаться одной и, может, даже немного поплакать.
— Жаль, что вы нас так рано покидаете, госпожа Юлиса, — вздохнул Уртекс, облизывая ложку. — А то бы посмотрели, как я буду учиться ездить на лошади.
— Уверена, у тебя всё получится, — вымученно улыбнулась девушка.
— Мерк, — нахмурилась Тервия. — Госпоже Юлисе надо собраться в дорогу. Купить тёплые вещи себе и рабам. Рифейские горы перейти — это не в Рыбное место сплавать.
На минуту задумавшись, купец усмехнулся.
— Они же не завтра отправляются. Ей хватит времени приобрести всё необходимое.
— Не стоит так безрассудно разбрасываться деньгами, — проговорила супруга с лёгким упрёком. Быть может, я смогу подобрать для неё что-нибудь в нашей кладовой.
— Мне в горах бывать не приходилось, — словно сожаления, вздохнул Картен. — Вот Канир Наш придёт, я тебя приглашу, и мы втроём всё обсудим.
Женщина величаво качнула причёской.
Гостья сразу поняла, что хозяева собираются сбагрить ей все свои обноски, но раскрывать наличие собственных денежных средств — очень не хотелось. С благодарностью приняв предложение щедрой госпожи Картен, девушка решила втайне всё же купить что-нибудь приличное. По крайней мере, для себя. Всё-таки дочь аристократа.
С застывшей улыбкой она поддела ложкой разваренные зёрна с кусочками мяса и стала медленно жевать, совершенно не чувствуя вкуса.
За столом ещё что-то говорили. Гостью спрашивали, она отвечала, но мысли витали очень далеко отсюда. Жаль, что придётся так рано покинуть Канакерн и расстаться с Румсом. Только встретила приличного парня и на тебе! Всё бросай и беги в Империю! А может — это и к лучшему? Как говорится: «С глаз долой — из сердца вон». Хотя будет и трудновато.
Но с чего она решила, будто у их отношений есть хоть какое-то будущее? Подумаешь, прошлись по городу и немного поболтали. Ну да, Румс сказал, что она красивая. Только так поступил бы любой вежливый человек.
— Да что же со мной такое! — чуть слышно бормотала Ника, поднимаясь на второй этаж. — Прямо наваждение какое-то!
Новость о скором отбытии ошарашила служанку не меньше, чем госпожу. Побледнев, гантка медленно опустилась на табурет и уставилась на девушку остекленевшими глазами. Чувствуя нарастающее раздражение, та присела на кровать.
— Кажется, тебе всё-таки лучше остаться в Канакерне? — спросила она, стараясь, чтобы голос звучал как можно благожелательнее.
— Нет, госпожа! — тут же встрепенулась служанка. — Я пойду с вами. Только… неожиданно это.
Женщина всхлипнула.
— Мне бы со своими попрощаться, госпожа Юлиса. Хотя бы с теми, кто в усадьбе господина Картена сейчас живёт, за городом.
Ника отвела взгляд. В теперешнем положении идти восемь километров пешком — не хотелось. Завтра надо ждать караванщика. Обед в Канакерне — понятие, сильно растянутое по времени. После него пускаться в путь, наверняка, будет уже слишком поздно. Неизвестно, что ещё купчина скажет? Вдруг велит срочно собираться? А у них тёплой одежды нет. Придётся покупать. Да и письмо Наставнику написать необходимо.
— Вы мне только скажите, где эту усадьбу искать, госпожа Юлиса, — торопливо заговорила Паули, видимо, заметив её недовольство. — И отпустите на денёк. Я их сама найду. А Риата пока и без меня справится.
— Завтра я встречаюсь с купцом, в караване которого мы поедем в Империю, — задумчиво проговорила путешественница. — Узнаю, когда отправляемся, тогда и решим, что делать.
— Как прикажете, госпожа, — поднявшись, помрачневшая Паули поклонилась.
Спать в доме Картена укладывались рано. Гостья тоже не хотела зря жечь масло и уже собралась раздеваться, как услышала доносившуюся из соседней комнаты тихую песню.
«Вот батман! — хмыкнула про себя девушка. — Только что ревмя ревела, а сейчас веселится. Какая-то она чересчур легкомысленная».
Тем не менее, подумав, громко проговорила:
— Можно войти, госпожа Вестакия?
— Заходи, госпожа Ника.
Дочь морехода сидела перед зеркалом, а Мышь аккуратно расчёсывала её длинные, волнистые волосы.
— Я рада, что ты больше не плачешь, — любезно улыбнулась гостья.
— Отец говорит, что слёзы ещё никому не помогли, — дёрнула плечиком девушка.
— Господин Картен — мудрый человек, — проговорила путешественница.
По лицу Вестакии проскользнула тень. Не желая обсуждать отца с дочерью, Ника торопливо сказала: