Лягушка-путешественница (СИ)

— Кому вы это говорите?! — фыркнула собеседница. — Я же замужем за политиком! Но всё же, надеюсь, вы не проболтались о том… варваре?

— Что вы! — деланно возмутилась девушка. — Как можно?!

Тервия одобрительно кивнула, видимо, этот вопрос занимал её больше всего, и поинтересовалась:

— Так что вам удалось узнать?

— Два имени. Ур Тектор и Исора Пеприя Треуна. Они покупали Песок Яфрома. Но немного — на две-три порции.

— Про Ура Тектора не слышала, — задумчиво покачала головой супруга консула. — А вот Исору Пеприю знаю. Вдова, муж пропал со своим кораблём лет шесть или семь назад. Сейчас живёт у брата владельца медеплавильной мастерской. Очень приличная женщина. Двое детей. Никогда не слышала о ней ничего плохого.

— Видимо, она тут ни при чём, — сделала ожидаемый вывод путешественница. — Вряд ли богатая, уважаемая горожанка будет впутываться в такое… нехорошее дело. А как бы узнать про Ура Тектора?

— Я попробую спросить мужа, — нерешительно предложила женщина.

— Может, лучше поговорить с госпожой Сассой? — внесла встречное предложение собеседница. — Мне показалось, она знает всё, что делается в городе?

Накрашенные губы Тервии дрогнули, обозначив призрак улыбки.

— Я подумаю, как это лучше сделать, — проговорила она, поднимаясь. — А вы отыщите остальных покупателей зелья.

— Завтра же опять пойду на базар, загляну в лавку Мритина и попробую расспросить Септима Треса Уруса, он один из лекарей остался, — пообещала Ника, вставая на ноги. — Думаю, теперь Фарки оставят меня в покое.

— Хорошо, если так, — вздохнула хозяйка дома и небрежно, словно между делом, спросила. — Так где вы провели сегодняшний день?

— В театре, — просто ответила девушка. — Я же говорила, что опомнилась только возле Северных ворот. Возвращаться побоялась…

Она виновато развела руками.

— Простите, то так получилось.

— За что? — вскинула чернёные брови собеседница.

— Ну как же? — гостья опустила взор. — Я понимаю, что вы хотите как можно скорее увидеть свою дочь…

— Я не слишком рассчитываю на вашу помощь, госпожа Юлиса, — жёстко усмехнулась женщина. — Но то, что вы рассказали мне о встрече с Фарками, очень хорошо. Вы не стали меня обманывать. Я тоже буду с вами честной. Муж разрешил вам жить здесь ещё месяц, поэтому делайте что угодно. Поможете отыскать дочь, буду вам очень благодарна. А если нет… Я сильно не расстроюсь, потому что не жду от вас ничего.

Она равнодушно пожала плечами.

— Значит, так хотели боги.

С этими словами супруга морехода вышла. Чувствуя себя оплёванной с ног до головы, Ника тоже не стала задерживаться в комнате с ткацким станком и поднялась к себе на второй этаж.

Едва отодвинув циновку, она сразу же почувствовала запах жареного мяса, лука, чеснока и ещё чего-то дразняще-вкусного.

На столике лежал подаренный Меркфатисом узелок, а Риата как ни в чём не бывало стояла у стены, глядя на хозяйку честными и преданными глазами.

— Что там нам подарили? — спросила девушка.

— Где госпожа? — встрепенулась невольница. — Я не знаю.

— Опять обманываешь?! — поморщилась путешественница. — Видно же, что его развязывали!

Она ожидала, что невольница продолжит уверять её в своей невиновности, но та вместо этого привычно рухнула на колени.

— Простите, госпожа! Не удержалась! Не губите рабу глупую! Я ни крошки не попробовала!

— Доведёшь ты меня своим враньём, — проворчала хозяйка, устало опускаясь на табурет, как и следовало ожидать, разговор с Тервией оказался утомительным и неприятным. — Вот возьму и продам тебя какому-нибудь… горцу.

— Не надо, госпожа! — взмолилась Риата. — Не иначе сама Исми богиня безумия болтала моим глупым языком.

— Вставай, взяла привычку чуть что лбом в пол колотить, — раздражённо буркнула девушка и ещё раз кивнула на узелок. — Чего там?

— Пирог с рубленным мясом, луком, шафраном, чесноком и хреном! — отбарабанила рабыня, бодро вскакивая на ноги и поправляя подол. — Судя по запаху, вкусный!

Она мечтательно закатила глаза.

Ника прислушалась к себе. За обедом в театре она довольно плотно покушала, но прогулка на свежем воздухе и весьма напряжённая беседа с супругой консула явно способствовали появлению аппетита.

Поскольку время ужина в доме Картена регламентировалось весьма условно, девушка приказала:

— Разворачивай!

Она давно перестала обращать внимание на «лишние калории», которые в этом мире почему-то не оказывали никакого влияния на её фигуру. То ли потому, что за ними приходилось много ходить пешком, то ли из-за постоянного стресса.

Довольная Риата сноровисто развязала узелок. Две половинки большого, круглого пирога лежали одна на другой, дразня уже не только упоительным ароматом, но так же и видом коричневой, поджаристой корочки и сочащегося жиром, мелко нарубленного мяса со специями.

— Сходи на кухню, скажи, что я прошу кувшин с разведённым вином, — распорядилась хозяйка, и когда невольница скрылась за циновкой, разрезала половинки ещё на две части.

Расторопная рабыня обернулась быстро.

— Почему бокал один? — проворчала путешественница. — Сама как пить будешь?

— Прямо из кувшина, госпожа, — беспечно отмахнулась Риата.

— Как хочешь, — пожала плечами Ника.