Лягушка-путешественница (СИ)

Хотя, если перебросить накидку через плечо, как она это всегда делает, повязка на нём будет почти не видна. Но вот запястье не спрячешь.

«Скажу, что случайно порезалась», — тут же придумала девушка объяснение для любопытных и приказала Риате закрепить ножны за спиной.

Хотя в таком положении она вряд ли сможет воспользоваться оружием. Неожиданно в голову пришла мысль, что не мешало бы обзавестись ещё одним кинжалом. Тем более, металл у неё свой, и платить придётся только за работу. Поводив плечами и убедившись, что ножны не мешают двигаться, путешественница велела невольнице вытащить все вещи из нужной корзины. Там на самом дне лежала шкатулка с письмами Наставника своим родственникам и негромко звякнувший свёрток.

Девушка сама развернула облезлую оленью шкуру, обнажив восемь блестящих, криво обрубленных прутков, когда-то служивших ручками на колёсах инвалидной коляски, попавшей в этот мир вместе со своей хозяйкой.

Она заметила, как вспыхнули любопытством глаза Риаты, и сразу предупредила:

— Это не серебро.

— А что, госпожа? — робко спросила женщина.

— Обычное железо, — махнула рукой хозяйка. — Моему отцу их подарил какой-то варвар.

Путешественница видела, что рабыня не слишком верит её словам, но заморачиваться по этому поводу не стала. Как хочет.

— Вот эти убери назад, — распорядилась Ника. — Эти положи в мою корзину. Отдадим кузнецу, пусть сделает ещё один нож. Чтобы резать удобнее было. А то моим только колоть хорошо получается.

Едва они вышли за ворота, навстречу сразу попалась соседка. Ещё не старая, но уже толстая, заплывшая жиром женщина в сопровождении тощей, очень смуглой невольницы, тащившей корзину в руках, а не за спиной.

Мысли девушки невольно вернулись к трагическому ночному происшествию.

— Риата! — негромко позвала она.

— Слушаю, госпожа? — рабыня приблизилась, но всё же по-прежнему шла чуть позади.

— Ты видела много хозяев и рабов, — медленно заговорила путешественница, подбирая слова. — Почему Тервия сделала личной рабыней бывшую любовницу мужа? Ты же знаешь, что они путались ещё до того, как Мышь взяли в неволю за долги.

— Слышала, госпожа, — ответила женщина, поджав губы и с притворной скромностью опуская глаза.

— Договаривай! — поморщилась девушка. — Я же вижу, у тебя есть что сказать!

— Ой, госпожа! — деланно засмущалась невольница. — Может, всё это пустые разговоры и сплетни?

— На кухне слышала? — усмехнулась заинтересовавшаяся хозяйка. — Или Обглодыш наболтал?

— Что вы, госпожа, мы с ним и не разговаривали… почти, — стала отнекиваться собеседница. — Кухарка говорила…

— Что?

— Только вы уж меня не выдавайте, госпожа, — плаксиво попросила Риата. — Может, ничего и не было?

— Очень мне надо! — возмущённо фыркнула Ника. — Да говори ты, если уж начала.

— Госпожа Картен Мышь за совлену держала, — выпалила женщина, тут же воровато оглядевшись по сторонам.

Девушка недоуменно вскинула брови. Подобное слово ей ещё не встречалось.

— Ах, госпожа! — всплеснула руками рабыня. — Всё забываю, что вы не с Западного побережья, а о таком и в Империи не каждый слышал.

Она понизила голос.

— Мореходы дома редко бывают. Вот их жёны, чтобы без супружеской ласки не мучиться и от тоски не страдать, заводят себе совлен.

— Любовников? — решила уточнить Ника, уже примерно представляя, о чём идёт речь.

— Спаси Диола, госпожа! — замахала руками Риата. — За такие дела здесь муж не только жену убьёт, но и детей из дома выгонит без единого медного обола, а её отцу и матери позор до скончания дней!

— Сурово, — хмыкнула хозяйка, от души сочувствуя жительницам Канакерна. Фактически они находились на положении рабынь, вынужденных во всём угождать супругам. Иначе, чего доброго объявит изменницей, башку свернёт, и никто не заступится.

«Да, — грустно усмехнулась она про себя. — Возможно, я бы тоже сбежала на месте Вестакии от такой жизни… Пару лет тому назад».

Оторвавшись от угрюмых мыслей, путешественница прислушалась к тихим словам невольницы.

— … молодых девушек. Особенно, если сами уже в почтенных годах.

Женщина хихикнула.

— То есть, по местным обычаям жена морехода может завести себе рабыню-любовницу, если супруг ушёл в плаванье надолго? — поинтересовалась хозяйка.

— Не только рабыню, госпожа, — покачала головой Риата. — Кое-кто из бедных девушек так зарабатывает на приданое.

— И мужья спокойно относятся к такому… вольному поведению своих жён? — усмехнулась собеседница.

— О таких вещах говорить не принято, госпожа, — отвела взгляд невольница. — Но это считается не пороком, а подтверждением извечной женской слабости.

— Вот батман! — выругалась Ника. — «Если мужчина ни одной юбки не пропускает — это признак его силы, а любовник у женщины — слабости. Сплошные как их? Двойные стандарты».

— Постой! — встрепенулась она, замедляя шаг. — Но ты говорила, что Мышь путается с Обглодышем?

— Кривая Ложка сказала, — развела руками Риата.

— И Тервия позволяет своей любовнице… кувыркаться с рабом? — недоверчиво хмыкнула девушка.

— Может, она ничего не знает? — пожала плечами женщина. — А может, это просто слухи, и Мышь никакая не совлена?