Лягушка-путешественница (СИ)

— Зато появились мерзкие рисунки с моей дочерью и этим паршивцем Меченым. Самое страшное, что людям это нравится. Раньше мне сочувствовали, а теперь начали мерзко хихикать за моей спиной.

— Возможно, это не случайно, господин Картен? — предположила гостья, подняв стакан. — Вы об этом не думали?

— Что вы имеете ввиду, госпожа Юлиса? — подозрительно нахмурился мужчина, а Тервия бросила на неё короткий, испуганный взгляд.

— Вы не считаете, что слухи и рисунки могли появиться не сами по себе, а по чьей то злой воле? — Ника аккуратно вытерла губы. — Врагов у вас много.

— С чего вы взяли? — криво усмехнулся мореход, глядя на неё с явным интересом.

— Богатство и власть одних вызывает зависть других, — охотно пояснила девушка. — Отсюда и враги.

— Враги, конечно, есть, госпожа Юлиса, — помолчав, признался Картен. — Только что они могут сделать? В городском совете меня уважают, лучшие люди в гости приглашают наперебой. Я не забываю богов, принося щедрые жертвы. Люди благодарны мне за театр и другие… добрые дела.

— Любой авторитет можно низвергнуть насмешками и клеветой, господин Картен, — покачала головой путешественница. — Особенно в вашем городе, где так важно мнение толпы, а она непостоянна как море.

На сей раз хозяин дома замолчал надолго.

— Возможно, это месть? — сделала новое предположение Ника.

Из пальцев Тервии выскользнул стакан и со звоном покатился по полу, разливая остатки вина. От неожиданности все вздрогнули.

Консул не оставил без внимания реакцию супруги, бросив на неё настороженно-подозрительный взгляд, но обратился к гостье:

— Вы говорите о похищении Вестакии?

— Нет, — энергично запротестовала та, понимая, что мореход ещё тешит себя надеждой отыскать дочь на корабле Меченого Рнеха. — Я о том, что происходит сейчас. Возможно, кто-то просто подло пользуется вашим горем и распускает грязные слухи?

— Я подумаю над вашими словами, госпожа Юлиса, — с самым серьёзным видом пообещал Картен.

Проснувшись, девушка первым делом вспомнила, что сегодня ровно неделя с того дня, как она свалилась в горячке, а Румс Фарк отправился в горы к атавкам. В тайне рассчитывая, что он заглянет в гости к будущему тестю, путешественница развила бурную деятельность. Опасаясь дать повод Уртексу для новых подозрений, лучшее платье одевать не стала, но приняла ванну, тщательно промыв голову, и подробно объяснила Риате, как делать новую причёску.

Когда рабыня закончила возиться с её волосами, хозяйка, надев ожерелье, критически посмотрела на своё тусклое изображение в зеркале. Вид показался ей более чем удовлетворительным, если бы не повязка на плече. Можно, конечно, набросить накидку, вот только дома так ходить не принято. А значит, она привлечёт ненужное внимание.

«Надо какую-нибудь шаль купить», — грустно подумала Ника, отправляясь на завтрак.

После которого вредная Тервия всё-таки спросила гостью о причёске.

— Болеть устала, госпожа Картен, — чуть улыбнулась девушка. — Как стало получше, решила сделать себе подарок. Вам нравится?

— Эта штука на голове вам совсем не идёт, госпожа Юлиса, — безапелляционно заявила супруга консула.

— Жаль, — с притворной грустью вздохнула путешественница. — Но не расплетать же прямо сейчас? Завтра прикажу рабыне уложить волосы как всегда.

— Правильно, — одобрила женщина. — Хотя ваша корона из кос тоже выглядит слишком по-варварски. Впрочем, вы же выросли среди дикарей.

Она презрительно скривила губы.

— Мне не перед кем здесь красоваться, госпожа Картен, — передёрнула плечами Ника и поднялась к себе, кипя от негодования словно перегретый чайник.

Поставив табурет чуть в стороне от окна, она стала ждать, напряжённо прислушиваясь к доносившимся со двора звукам.

Отдавала распоряжения хозяйка дома, переговаривались рабы, что-то звенело и брякало. Любой удар в ворота заставлял её, вздрагивая, подаваться к окну, в напряжении вытягивая шею.

Однако Румс так и не появлялся. С каждым часом настроение девушки портилось всё сильнее. За обедом она с трудом заставила себя поесть. В голове крутились десятки разных мыслей, от невероятных, вроде того, что на десятника конной стражи Канакерна напали горцы, до вполне возможных: он узнал у атавков нечто, заставившее его потерять интерес к расследованию вообще и к ней в частности. А может, Румс и не ездил никуда, забив и на дочку Картена и на его гостью?

Видя состояние хозяйки, Риата неслышной тенью скользила по комнате, изо всех сил стараясь не обращать на себя внимание. Когда солнце склонилось к закату, путешественница уселась перед зеркалом и принялась неторопливо расплетать косы. Невольница попыталась помочь, но госпожа её отстранила.

— Я сама.

Занятые привычным делом руки, помогали успокоиться и не мешали размышлять. Нике нравился Румс. Девушке было приятно находиться с ним рядом, даже когда он подшучивал над ней. Полюбила ли она его? Путешественница и сама не знала. Но вот спасти Паули, доказав тем самым своё превосходство над Вестакией, а то и над самим десятником конной стражи, убедить его, что она не просто глупая кукла, хотелось ужасно. А вот почему, объяснить не могла.