Лягушка-путешественница (СИ)

Усмехнувшись, путешественница только покачала головой. Однако в полной мере насладиться своей правотой ей помешал долетевший стук в ворота и срывавшийся на фальцет голос Уртекса.

— Терет, открывай, старый бездельник!

— А вот и ваш сын, — поспешила обрадовать женщину гостья.

Не желая мешать встрече родственников, она вышла из комнаты и столкнулась у лестницы с всклокоченным, раскрасневшимся подростком.

— Что с мамой?

— Заболела, — коротко ответила Ника, поспешно уступая дорогу. — Там.

Но Уртекс вдруг с криком вцепился ей в запястье.

— Это всё вы! Это из-за вас! Вы виноваты!

— Ты что, с дуба рухнул?! — вырвавшись, отпрянула она. — В чём?

Зная местные нравы, девушка опасалась чего-то подобного, поэтому обвинения из уст пацана не стали для неё полной неожиданностью.

— Вы принесли в наш дом несчастья! — продолжал надрываться тот. — Пропала сестра, заболела мама! У вас дурной глаз!

— Прекрати визжать как девчонка! — командным голосом рявкнула путешественница, понимая, что подобные настроения надо, что называется, гасить в зародыше. — Встречай беды стойко, как подобает мужчине! Ты и перед Фарком так сопли распустил?!

Вздрогнув от неожиданности, сын консула замолчал, растерянно хлопая покрасневшими глазами, а в наступившей тишине послышался слабый голос Тервии.

— Уртекс! Уртекс!

— Иди к матери, — проворчала Ника. — И не расстраивай её зря.

Перед тем, как спуститься вниз, она на минуту задержалась, услышав полные боли слова женщины.

— Это моя вина, сын…

Неизвестно, что супруга консула сказала своему нервному отпрыску, но за ужином он вёл себя вполне прилично, хотя и отказался поддерживать разговор. Девушка только мысленно усмехнулась.

Убедившись, что хозяин дома продолжает пребывать в пьяном беспамятстве, она пожелала Тервии спокойной ночи и ушла в свою комнату, где с наслаждением рухнула в постель.

Увы, очень скоро над ухом забухтел озабоченный голос Риаты.

— Господин Картен проснулся, госпожа. Ругается.

Девушка уже и сама слышала доносившийся из соседней комнаты недовольный голос морехода. Завернувшись в накидку, она на цыпочках подошла к занавешивавшей дверь циновке.

— И что сказал этот бездельник Пол Так? — спрашивал консул.

— Душа оставила ещё живое тело, — чуть слышно отвечала супруга. — Он пустил мне кровь, заставив вернуться.

— Тогда почему ты здесь, а не со мной? — судя по тону, мужчина ещё не проснулся.

— Ты ещё не проснулся, Мерк, — жалобно проговорила собеседница. — Вот Юлиса и велела рабам принести меня сюда.

— Кто позволил этой девчонке здесь командовать? — повысил голос Картен.

— Пожалуйста, не кричи! — торопливо зашептала Тервия. — Я попросила Юлису посмотреть за домом, пока не смогу встать с постели.

— Ещё чего не хватало! — почти в полный голос рявкнул мореход. — Утром я отправлю кого-нибудь в усадьбу за Алией!

— Нет! — с отчаянной злостью зашипела супруга. — Это мой дом! Юлиса обо всём меня спрашивает и делает так, как я хочу! А эта овца свои порядки будет здесь заводить!

Консул мрачно засопел. Решив, что они и без неё разберутся, гостья, зевая и поёживаясь от ночной прохлады, вернулась в кровать. По крайней мере стало ясно, что жену племянника своего мужа Тервия ненавидит больше её.

Стараясь добросовестно исполнять многотрудные обязанности хозяйки дома, Ника поднялась ни свет ни заря. Но когда направлялась в ванную, обнаружила, что супруга консула уже проснулась. Опасаясь разбудить мирно спавших сыновей, она ещё раз повторила, что девушка должна сегодня сделать.

Рабыни, видимо, не ждали, что гостья проснётся в такую рань, и всё ещё дремали на разложенных по полу циновках.

— А ну просыпайтесь, засони! — рявкнула путешественница, сурово скрестив руки на груди.

Надо отдать должное вышколенным невольницам Картенов, второго напоминания им не потребовалось.

Наведя шороху на кухне, и.о. хозяйки направилась в кладовую, попутно послав рабов за водой, а сонных сторожей заставила наводить порядок во дворе и на кухне.

Запустив процесс, Нике осталось только его контролировать. Скоро со второго этажа спустился хмурый консул, и не обращая на неё внимания, проследовал мимо в чём мать родила.

Искупавшись, он окликнул выходившую из кухни девушку:

— Госпожа Юлиса!

— Вам что-нибудь нужно, господин Картен? — вежливо отозвалась та. — Завтрак скоро будет готов.

Из-за двери за её спиной тянуло аппетитным запахом свежих лепёшек.

— Я знаю, что Тервия просила вас присматривать за рабами, — сказал он, оправляя тунику.

— Если вы не против, — настороженно кивнула собеседница.

— Нет, — досадливо поморщился мужчина. — Я как раз хотел сказать, что не возражаю.

— Я ценю ваше доверие, господин Картен, — чуть поклонилась путешественница, с иронией подумав: «Хотя могла бы обойтись и без этого».

Не желая замечать иронии, мореход величаво кивнул. После ванны морщины на его лице заметно разгладились, а за завтраком он пришёл почти в обычное своё настроение.

Уртекс тоже вёл себя вполне прилично, даже похвалил лепёшки, которые почему-то показались ему особенно вкусными. Сам хозяин дома ел молча, сосредоточенно хмурясь и время от времени прикладываясь к бокалу с разведённым вином.