Лягушка-путешественница (СИ)

Тупая тоска ледяной рукой сжала сердце, скрипнули зубы, сведённые судорогой мышц, а по щекам заскользили солёные капли. Прерывисто вздохнув, девушка стёрла их тыльной стороной ладони. Ни к чему рабам видеть, что её так расстроил какой-то мальчишка. Она до конца сыграет свою роль исполняющей обязанности хозяйки дома, поднимется, доберётся до кровати и там всласть поплачет над своей горькой судьбой.

Утром, как следует разглядев своё отражение в серебре зеркала, путешественница с огорчением поняла, что со слезами явно переборщила. Лицо помятое, нос опухший, губы скорбно поджаты, а под красными глазами залегли тёмные тени.

— Ужас, — простонала Ника, звонко шлёпнувшись на табурет, и с надеждой посмотрела на бесстрастную Риату, застывшую рядом с полотенцем в руках. — Сможешь что-нибудь сделать? Как я в таком виде Картенам и рабам покажусь? Они же… Дрин знает что подумают?!

— Как прикажете, госпожа, — почтительно склонилась невольница. — Только придётся немного подождать. Я на кухню сбегаю.

— Иди, — тяжело вздохнула хозяйка.

Пока Риата отсутствовала, она, сбросив ночную рубашку, ещё раз сполоснула в тазике лицо. Увы, вода нагрелась и не добавила бодрости.

Рабыня вернулась с маленькой миской, над которой вился лёгкий парок со странным, как будто мятным запахом.

— Что это? — с любопытством спросила девушка.

— Листья мяты, торсина и бадлены, — бодро отрапортовала Риата. — Сейчас приложим, и лицо станет как новое.

— Попробуй, — нерешительно промямлила путешественница.

Средство щипало кожу, однако оказалось достаточно действенным, чтобы уменьшить отёк, но вот белки глаз по-прежнему выделялись нездоровыми красными прожилками.

Однако консул то ли не заметил, то ли не придал им значения, во всяком случае, от вопросов воздержался. А Уртекс после вчерашнего разговора вновь демонстрировал устойчивое нежелание общаться.

Выпроводив мужчин, Ника направилась к хозяйке дома, на ходу подыскивая подходящее объяснение, если та вдруг заинтересуется её внешним видом.

Но не успела девушка дойти до лестницы, как в ворота энергично застучали. Довольная тем, что нужно встречать тележку из усадьбы, а значит, появился предлог ещё на какое-то время отложить неприятный разговор с супругой консула, она поспешила на двор.

Но в калитку, широко улыбаясь, вошёл Зурк, держа в руках маленькую, ярко раскрашенную амфору.

— Здравствуйте, госпожа Юлиса, — поклонился он путешественнице. — Меня прислал господин Румс Фарк.

Ника бросила предостерегающий взгляд в сторону привратника, но молодой раб продолжал бойко тараторить:

— Он прислал для госпожи Картен Улыбку Небожителей. Это целебная настойка из сорока трав, она прибавляет сил и восстанавливает здоровье.

— Подожди, — перевела дух Ника. — Я схожу узнаю, если госпожа Картен проснулась, быть может, она опять захочет с тобой говорить?

— Благодарю, госпожа Юлиса, — почтительно поклонился, сверкнув плутоватыми глазами, Зурк.

Заметив на галерее Риату, девушка взглядом указала ей на невольника Румса, а сама поспешила в спальню супруги консула. Но только что проснувшаяся Тервия не пожелала разговаривать с посланцем будущего зятя, велев лишь передать благодарность за подарок.

Тем временем раб Румса уже во всю распустил хвост перед смеющейся женщиной, несмотря на осуждающе качавшего головой Терета.

Увидев возвращавшуюся хозяйку, Риата, торопливо попрощавшись с кавалером, проскользнула в конюшню, успев еле заметно кивнуть.

— Госпожа Картен просила передать слова самой сердечной благодарности господину Фарку, — улыбнулась путешественница, забирая амфору, и поинтересовалась. — Как правильно принимать эту чудесную настойку.

— Пол дебена на дебен воды, — бодро отрапортовал Зурк. — Господин говорил, что даже жрецы Пелкса её хвалят.

— Иди, — махнула рукой Ника. — Скажешь господину, я всё поняла.

Когда привратник задвинул засов, она передала ему зелье.

— Отнеси на кухню и передай Кривой Ложке, что это лекарство для госпожи Картен.

— Слушаюсь, госпожа, — грустно кивнув, старик зашаркал через двор.

А девушка зашла в конюшню, где Риата, прижавшись к плечу Орри, что-то шептала ему на ухо. Страдальчески морщась, гант старался отодвинуться, но невольница, хихикая, почти повисла над ним.

— Ну? — резкий голос хозяйки заставил её прервать заигрывание.

Оставив в покое покрасневшего варвара, женщина подскочила, быстро зашептав:

— Его господин будет ждать вас в храме Ноны после полудня.

— Хорошо, — кивнула путешественница, даже не пытаясь скрыть довольной улыбки, тут же посерьёзнев. — А ты сделаешь вот что…

Слушая Нику, рабыня понимающе кивала, хихикала и смотрела на госпожу глазами, полными преданности и восхищения. А вот взгляд Орри казался полным брезгливого осуждения. Очевидно, прямодушному варвару претила сама мысль об обмане добрых хозяев дома, где их так хорошо приняли. Тем не менее, от комментариев он воздержался. А вот сообщение о том, что завтра с самого утра предстоит отправиться в поход, после которого гант сможет уйти в усадьбу, встретил с нескрываемым облегчением.