Лягушка-путешественница (СИ)

— Каким же образом, господин Фарк? — удивилась Ника, потихоньку пятясь к двери. — Свяжете меня? Здесь в святилище Ноны? Я кричать буду. Что тогда скажет госпожа Дарита?

— Нет, я расскажу господину Картену о ваших намерениях, — чуть сбавил тон десятник.

Горючая смесь обиды, разочарования и злости на человека, которого она по своей глупости уже считала близким, заставили девушку закатиться тихим, истерическим смехом.

Вспыхнувшее в глазах сына консула недоумение быстро сменилось презрением. Сделав над собой усилие, она чётко проговорила:

— После того, как я отдам господину Картену некое письмо, моя судьба станет ему абсолютно безразлична!

— Ещё раз прощайте, господин Фарк! — путешественница изо всех сил толкнула дверь, питая робкую надежду, что за ней кто-то прячется, подслушивая их разговор.

Увы, сорвать злость на чрезмерно любопытной жрице или рабыне не получилось. Коридорчик оказался пуст. Проскочив его, Ника с трудом заставила себя медленно и чинно пересечь молельный зал храма.

Несмотря на очевидность расставания с Румсом, плакать совершенно не хотелось. Возможно, потом, когда туго свёрнутая внутри пружина распрямится, она себя и пожалеет. Но пока слёзы даже не думали появляться, а все мысли почему-то вертелись вокруг организации завтрашнего похода.

Девушка знала, что к Змеиному ручью надо идти через Северные ворота. Если верить словам Риаты, до загородных владений консула Вокра Рукиса чуть меньше асанга. Это значит — километров семь. Со свежими силами можно дойти за час.

Оказавшись на площади перед храмом, путешественница огляделась в поисках рабыни. Та сейчас же перестала болтать с продавцом пирожков и поспешила к хозяйке. Та, не дожидаясь её, зашагала к дому Картена.

Какое-то время понадобится, чтобы выяснить, нет ли в усадьбе Вестакии или Паули. Наверняка кто-то будет работать на полях или каких-нибудь плантациях. Вот к ним она и направит Орри с Риатой. Вроде как гант хочет найти свою пропавшую сестру и даже готов заплатить за нужные сведения. Невольница будет расспрашивать, а варвар охранять её и делать печальное лицо. Сама хозяйка собиралась отсидеться где-нибудь в кустиках, полагая, что присутствие знатной госпожи только помешает доверительной беседе. Вряд ли они услышат что-нибудь обнадёживающее. Но вдруг повезёт? В любом случае затем придётся идти в усадьбу. Там уже будет говорить сама Ника, а задача Орри зорко поглядывать по сторонам в поисках знакомых лиц. Девушка не слишком рассчитывала отыскать там Вестакию и Паули. Слишком близко от города и чересчур много народа. Велик риск утечки информации.

Девушка оглянулась на невольницу.

— Как далеко до усадьбы тех глупых братьев, которые никак не могут её поделить?

— Два с половиной асанга, госпожа.

— Считая от города? — уточнила хозяйка.

— Да.

«Двадцать километров! — хмыкнула про себя путешественница. — Ну, если выйти с самого утра — до обеда дойдём».

— А до хуторов?

— До того, что поближе, ещё асанг, — бодро отрапортовала Риата. — Это там, где живут.

«Вот батман! — выругалась про себя Ника. — Тридцать километров, если считать от Канакерна. Значит, если идти ещё и к заброшенному, то засветло в город ни за что не вернуться. Ну и что делать?»

Она почему-то думала, что Ноор Учаг прячет своих пленниц именно там, чтобы никто не нашёл.

«Может, заночевать в горах, а утром вернуться? — подумала девушка, глядя на застывшую в ожидании рабыню. — Картениха сбесится».

Путешественница жёстко усмехнулась.

«Да и батман с ней! Найду Вестакию — она мне всё простит. Не найду… Уйду в гостиницу. До начала Ангипарий пара дней осталась… Жаль, по ночам уже холодно, тем более в горах. А тащить с собой ещё и тёплые вещи не хочется. Тогда, может, сразу к усадьбе чокнутых братьев рвануть? А к Вокру Рукису в гости заскочу в следующий раз. Тут не далеко».

— Риата! — обратилась она к рабыне. — Сколько идти до дальнего хутора?

— Не знаю, госпожа, — виновато развела та руками. — Мне говорили, там давно никто не живёт. Даже дороги нет. Только какая-то тропа.

Огорчённо хмыкнув, Ника вновь зашагала по мостовой. Мысли суетливо забегали, словно муравьи на разворошённой куче. Уже подходя к знакомым воротам, она поинтересовалась у невольницы:

— Вспомни, что говорил привратник Ноор Учага, в какое время его господин уезжает из города?

— Вечером, госпожа, — не задумываясь, ответила женщина.

— А возвращается?

— Утром.

Девушка опять замедлила шаг. Хорошо бы выяснить точное время выезда варвара, но откуда его мог знать неграмотный раб? Местное исчисление часов было довольно запутано да и не нужно большинству говорящих орудий труда.

«Хорошо, будем считать „вечером“ ту часть светового дня, когда прошедшее после полудня время больше, чем оставшееся до заката, — стала высчитывать путешественница. — Какое расстояние успеет пройти лошадь до наступления темноты? Не похоже, что варвар будет устраивать бешеные скачки, да и по ночам ездить горами опасно. Остаётся три или четыре часа. Вряд ли за это время он успеет забраться уж очень далеко».