Лягушка-путешественница (СИ)

— Очень приятно, что ради меня ты готов отказаться от гражданства, — подняв с пола трусики, Ника хихикнула, вспомнив, сколько недоумения вызвал у кавалериста данный предмет туалета. — Стать метеком и даже снова пойти служить в легион…

— Я…

— Пожалуйста, дай мне сказать! — взмолилась девушка, завязывая верёвочку, выполнявшую функцию резинки. — Я не приму от тебя такой жертвы. Понимаешь?

— Нет, — обескураженно покачал головой молодой человек.

Поднимая платье и повернувшись спиной, чтобы скрыть слёзы, путешественница продолжила доламывать остатки недавнего счастья.

— Я верю, что сейчас твои чувства ко мне глубоки, как море, и чисты, как горный ручей…

«Вот ведь, даже заговорила на местный манер, — невесело усмехнулась она про себя. — Почти стихами».

— Но вдруг, когда пройдёт время, ты возненавидишь меня за то, что пришлось бросить семью и покинуть родной город?

— Этого никогда не случится! — пылко вскричал Румс, вскакивая на ноги, и Ника опять подивилась, насколько он красив и гармонично сложен.

Схватив лежавший на крышке корзины кинжал, сын консула ловко полоснул себя по запястью.

— Клянусь кровью! Пусть поразит меня молния Питра, пусть язвы сожрут мою плоть, пусть кости растащат шакалы, а душа попадёт в царство Такеры, если я хоть на миг пожалею, что взял тебя в жёны!

Пробежав по смуглой, покрытой чёрным волосом коже, кровь тёмными шариками закапала на пол.

Вздрогнув, девушка подалась вперёд, готовая броситься на помощь любимому: перевязать, успокоить, объяснить. Но её удержало какое-то странное оцепенение, а через миг необыкновенный поступок Румса вдруг словно поблек, теряя свою остроту. Дитя своего времени, она рано отучилась верить словам о вечной любви, а жизнь успела отравить её душу изрядной долей цинизма.

Быстро, но уже без суеты путешественница достала из корзины мешочек с «набором первой помощи».

— Тебя надо перевязать.

— Ты и теперь во мне сомневаешься?! — ахнул сын консула.

— Нисколько, — Ника осторожно взяла его за руку, на которой красовался неглубокий порез. — Поэтому и не хочу, чтобы твои клятвы сбылись.

— Как так? — кавалерист бестолково захлопал ресницами.

— Разве может страх перед наказанием сохранить любовь? — объяснила она собеседнику, и не давая ответить, продолжила. — Я не желаю, чтобы ты мучился со мной или ненароком нарушил данную клятву. Боги беспощадны. Будь здоров и живи столько, сколько отмерено судьбой.

Голос девушки дрогнул, молодой человек попытался её обнять свободной рукой, но та отвела её в сторону.

— Не мешай.

И продолжила аккуратно накладывать повязку.

— Я чужая здесь. Мне предстоит многое сделать, увидеть родных, отыскать своё место в вашем мире.

— Оно рядом со мной! — стоял на своём сын консула. — Неужели я гожусь только в любовники, когда хочу быть мужем?

— Ты замечательный, — завязав кончик бинта, путешественница отступила. — Но я не хочу занимать чужое место и портить тебе жизнь.

— Значит, ты… была со мной только со скуки? — криво усмехнулся Румс.

Она поймала его ускользающий взгляд глазами полными слёз.

— Не говори так, не пытайся казаться хуже, чем ты есть. Просто я хочу запомнить тебя навсегда.

Какое-то время он молча одевался. Надел набедренную повязку, хитон, и только когда взялся за пояс, хмуро проворчал:

— Тогда хотя бы расскажи, кто ты? Как, живя среди не привыкших себя сдерживать дикарей, ты научилась ломать свои чувства, так словно выросла при дворе Императора?

Вопрос заставил Нику встряхнуться. Поправляя растрёпанную причёску, она привычно выдала полуправду:

— Я действительно дочь Лация Юлиса Агилиса. Только из другого мира.

— Что? — ошарашенно вытаращил глаза десятник конной стражи. — Ты говоришь о посмертии? Тарар? Райские сады?

— Нет, — досадливо поморщилась девушка. — Просто… другой мир. Там тоже есть небо, звёзды, живут такие же люди.

— Но разве всё, что нас окружает, — сын консула недоуменно обвёл руками комнату, — не есть мир, единственный и неповторимый?

— Не единственный, — покачала головой собеседница. — Теперь я это знаю точно. Впрочем, можешь не верить.

— Нет, нет, я верю! — поспешно замахал руками Румс. — Просто… пытаюсь понять. Твой отец здесь, а ты — его дочь из другого мира. Как это?

— Вот этой тайны мне боги не открыли, — вздохнула путешественница, на ходу выдумывая подходящую историю, извлекая заготовки из немногих прочитанных книг о попаданцах. — Возможно, моя мать не погибла, а попала туда, где я родилась и выросла? Не могу тебе сказать. Я только знаю, что мой отец Лаций Юлис Агилис, вот и всё.

— Ты всегда знала, кто твой отец? — с жадным любопытством спросил молодой человек.

— Нет, — покачала головой Ника, надеясь, что эту её ложь уже никто не сможет разоблачить. — Мама умерла очень рано и не успела ничего рассказать. Правду я узнала только в вашем мире.

— Но кто из небожителей сотворил с вами такое чудо? — продолжал расспрашивать десятник конной стражи. — Питр, Нутпен, а, может, сам Сухар-всенасущный.

Девушка усмехнулась, отвечая на этот раз вполне искренне.

— Мне бы и самой хотелось это знать.

— А какой он, тот мир, откуда ты появилась? — задал ожидаемый вопрос сын консула.