Лягушка в молоке

— Ника из рода Юлиев Дальняя, — машинально перевела девушка. — Вот это ещё куда ни шло.

— Нравится? — спросил довольный "папочка". — Пусть так и будет.

Пока Фрея прикидывала к себе новое имя, тот вновь улёгся и тут же заснул. Явно не собираясь до утра разделять с любимой дочерью внезапно свалившуюся на неё радость.

А девушка ещё долго лежала с закрытыми глазами, снова и снова переживая вновь открывшиеся картины своего прошлого. Теперь она помнила почти все, кроме обстоятельств своего появления в этом мире.

Не имея среди аратачей близких знакомых, за исключением Отшельника и его дочери, Фрея не смогла удержаться, чтобы не сообщить Снежному Ландышу потрясающую новость. Выслушав её торопливый рассказ, женщина всплеснула руками:

— Владыка вод вернул тебе память?

— Да! — довольно улыбнулась девушка, присаживаясь рядом. На этот раз она надела свой обычный костюм: кожаную рубаху и штаны.

— Не зря это случилось именно сегодня! — со значением проговорила аратачка, откладывая в сторону выпотрошенную тушку зайца.

— Почему? — машинально спросила её гостья, уже зная ответ.

— Завтра же такой праздник! — укоризненно покачала головой Снежный Ландыш, вытирая ладони пучком травы.

— Ах, да! — кивнула Фрея, виновато разведя руками. — Извини, совсем забыла.

— Вот когда родишь сыновей, — тяжело вздохнула женщина, глядя куда-то мимо неё. — Тогда будешь ждать день, после которого твой мальчик… станет совсем взрослым.

Нельзя сказать, чтобы эти слова пришлись по вкусу собеседнице, но, воздержавшись от комментариев, она предпочла сменить тему:

— А что будут завтра делать Ловящий Снег и другие "рысята"?

— Доказывать, что достойны называться охотниками племени Детей Рыси, — ещё раз вздохнула аратачка, натягивая заячью шкурку на сложную конструкцию из переплетённых прутьев.

Внимательно слушая подробнейший рассказ о предстоящих завтра мероприятиях, Фрея с горечью думала, что даже та, которую она считала почти подругой, не проявила никакого интереса к её прошлой жизни. Подобное безразличие больно задело девушку.

Возможно она уже научилась владеть своими чувствами, чтобы не показывать обиды, или собеседница просто не обращала внимания на её состояние? В любом случае, расстались они с какой-то "дежурной душевностью". Хотя, возможно, Фрее это только показалось?

Весь остаток дня она холила и лелеяла свою обиду, с болезненным удовольствием поливая её ядовитый цветок самыми неприятными и злыми воспоминаниями.

Отшельник, видимо, уже привыкший к резким сменам настроения, не сделал даже попытки утешить ученицу, или хотя бы выяснить, что с ней происходит? Не удивительно, что девушка легла спать в прескверном настроении. Да и сон не порадовал, с беспощадной жестокостью сорвав последние заскорузлые повязки с ран памяти.

— Тот, что справа? — переспросил пожилой следователь с устало равнодушным лицом. — Крайний?

— Да!

— Вы уверены? Посмотрите внимательно?

— Да! — она так вцепилась в подлокотники кресла, что костяшки побелели.

— Путаешь ты, убогая, — усмехнулся круглолицый пацан лет двадцати. Один из тех, кто стоял у оклеенной обоями стены. — Не знаю я тебя.

— Зато я тебя хорошо помню! — голос девушки задрожал, а глаза заблестели от слез.

— Уводи, — махнул рукой следователь. — Только истерики нам здесь не хватает!

Затем обратился к двум женщинам, жадными глазами наблюдавшими за происходящим:

— Понятые, все видели?

Соседки закивали, ужасно довольные тем, что теперь будет о чем поговорить.

— Не было меня там! — уже в дверях крикнул пацан. — Чужого на себя не возьму!

— Пшел! — квадратный полицейский могучей дланью вытолкал его в коридор.

Быстро вошла мама, довольная ещё и тем, что опознание проводили в квартире, и дочери не пришлось тащиться в полицию.

— Вот здесь, — следователь подал девушке протокол. — С моих слов записано верно, и подпись.

Почти не читая, поставив закорючку, та с тревогой попыталась поймать взгляд мужчины в дорогом, но изрядно потёртом костюме.

— Но там ещё трое было!

— Теперь этот подонок все расскажет! — с мстительной радостью мать гордо скрестила на груди руки. — Если один сидеть не захочет!

— Ведь так? — спросила она следователя.

— Не знаю, — пожал плечами тот, убирая протокол в папку. — Твой приятель его не узнал.

— Что?! — дёрнувшись в кресле, встрепенулась девушка.

— Не узнал, говорю, — буркнул мужчина, поднимая с кресла плащ.

— Но это точно он! — мир в который раз рушился, погребая её под обломками человеческой подлости.

Мама, не веря в реальность происходящего, невольно заступила дорогу следователю.

— Как же так? Виктория…

— У Грачева алиби, — раздражённо оборвал её тот, добавив со скрытой угрозой. — Отойдите! Пожалуйста. Мне надо работать.

— Я этого так не оставлю! — привалившись спиной к стене, крикнула женщина. — Я… Я к прокурору пойду!

— Ваше право, — отозвался из коридора равнодушный голос следователя. — Хоть в ООН!

— В суд! — пробормотала Валентина Андреевна, без сил опускаясь на стул.

Потом они долго плакали. Соседки, перешёптываясь, покинули наполненную болью квартиру.