Лягушка в молоке

Я соскучилась и с удовольствием слушала занимательные рассказы. Том расстроенно сказал, что домик действительно маленький и бедный, женщины перебиваются с хлеба на воду, но духом не падают. Книги, найденные в сундуке, здорово улучшили положение семьи Малфоев. Продавать их было дико жаль, но теперь у двух мам появились тёплые вещи и какой-никакой достаток. Я порадовалась за семью товарища, но с грустью поняла, что в приют ехать всё-таки придется. Том клятвенно пообещал, что летом постарается набрать соломы и самолично приготовить матрас, чтобы я смогла присоединиться к мальчишкам.

На этом и договорились. Честно говоря, я радовалась, что хотя бы Том избежит двухмесячного пребывания в приюте. Мне легче было приспособиться, за него я волновалась больше. Сухарей у меня полно, голодной не останусь, выкручусь как-нибудь. Тем более, я помнила, что с четырнадцати лет детей привлекали к дополнительной работе, даже деньги платили. Буду вязать для армии, магглорождённая девочка с Хаффлпаффа рассказывала, что для добровольных помощниц бесплатно выделялись спицы и пряжа.

Второй семестр ознаменовался увеличенными домашними заданиями и победами нашей сборной по квиддичу. На прорицаниях мы приступили к изучению хиромантии, оказалось, что я прекрасно читаю по линиям руки. Я улыбалась про себя, привет от неизвестного папаши. Полицейский отмечал, что он был знатным хиромантом. По гербологии мы изучали мандрагору, паскудные корешки верещали при моем появлении, как резаные. Они пытались от меня отползать и не давались в руки. Я сбегала к фасоли и вела с ней длинные задушевные разговоры.

Десятого апреля ко мне прилетела сова. Я мирно завтракала в Большом зале в компании Тома, когда прямо мне в тарелку шмякнулся небольшой красивый конверт. Я очень удивилась, потому что ни разу не получала почту. Это Том у нас вёл активную переписку: он общался с каким-то шотландским профессором по древним рунам, переписывался с капитаном квиддичной команды «Паддлмир Юнайтед», с которым познакомился на собрании клуба Слизней, еще с кем-то обменивался письмами.

У меня это было первое в жизни личное письмо, я открыла его с некоторым опасением. Это оказалась поздравительная открытка от бармена Тома, он желал мне всего самого наилучшего и дарил сертификат на семь дней проживания в своей гостинице. Я растерянно прижимала к груди оплаченную бронь с открытой датой и магической печатью-заверением и еле сдерживала слёзы. Первый раз в новой жизни меня поздравили с Днём Рождения! Том сидел рядом и легко улыбался.

— С Днём Рождения, Хел. Том прислал мне такое же письмо тридцать первого декабря. Я тебе не говорил, чтобы не портить сюрприз. Ты рада?

Я тоже отправляла Тому подарок на День Рождения, очередной вязаный свитер. Он честно таскал его всю зиму. Я совершенно не помнила про свой День Рождения, не до того было. А тут такой подарок! Я уже с беспокойством думала, как попаду в Косую аллею, чтобы собраться к школе. Путь из графства Ланкашир до Лондона неблизкий, да и кто меня сопроводит? А тут я получила королевский подарок, снимающий мои проблемы. Я чуть не разревелась от счастья. Тут влез Абраксас:

— Тома благодари. Он нашёл сундук, мама хотела его отблагодарить, а он попросил оплатить вам неделю в гостинице.

Я чуть не бросилась Тому на шею на глазах у всего зала, но сдержалась усилием воли. Просто сидела и глупо улыбалась. Том — настоящий мужчина, позаботился обо мне. Какой он у меня замечательный. Антонин прервал мои размышления, протянув маленькую коробочку:

— Это от нас с Абрашей. Не так круто, как тот подарок, но зато от души.

Целых два подарка! Боже мой, да у меня настоящий День Рождения! Трясущимися руками я открыла коробочку и нашла роскошный черепаховый гребень с цветными камушками. Я бережно вытащила его из коробочки и разглядывала со всех сторон.

Тони улыбнулся:

— Это мамин. Она волосы обрезала, теперь короткую стрижку носит. Велела отдать хорошему человеку женского пола. Абраша коробочку зачаровал, теперь гребешок будет цвет менять под твою одежду. Нравится?

Мне безумно нравилось. Я целую неделю летала по школе, заколов волосы новым гребешком и сжимая в кармане бесценную бумагу. Дни летели стрелой, я разрывалась между библиотекой и теплицей, даже забросила походы в Больничное крыло.

Однажды меня вызвала госпожа Хэлси и здорово врезала за отравившихся первокурсников. Я стояла и хлопала глазами, не понимая, при чём тут я. Оказалось, виноват был Том. Он изобретал улучшенное заклятье стазиса для продуктов и скармливал младшекурсникам результаты своих опытов. Тут уже я взбесилась. Понимаю, он пытался найти способ утащить из Хогвартса замечательные жареные колбаски и куриные ножки, но при чём тут дети? Счастье ещё, что ученики отравились несильно и были уже излечены медиковедьмой. В этот день мы с Томом впервые поругались.

— Подумаешь, я же сам их в Больничное крыло отправил, и безоар был под рукой, чего ты кричишь?