Лягушка в сметане

Но то выдумка писателя, а это… не станет же она и в самом деле лишать его жизни.

– Неужели вы… из-за пяти тысяч долларов…

– Может, для вас это и мелочи, а для меня – целое состояние. По крайней мере пока.

– Для меня тоже! Стал бы я в противном случае… И у меня нет никакого выхода?

Он вовсе не собирался унижаться перед ней, просить о снисхождении, но поторговаться-то было можно. Вадим вообще не был сторонником бессмысленного геройства и считал, что в случае, если что-то угрожает жизни, нужно трепыхаться до последнего.

– Отчего же нет? Выход всегда есть. Я же не Стивен Кинг, чтобы непременно настаивать на ужасе.

– А на чем вы хотите настаивать – на непризнании долга?

– Нет, это было бы слишком примитивно.

Кто бы сейчас взглянул на них со стороны – ухохотался! Вадим лежит связанный, щекой на бетонном полу, а мимо его лица туда-сюда прохаживаются модные сапожки.

– Тридцать девятый размер, – сказал он вслух.

– Что вы сказали?

– Да это я так, про себя.

– Скоро вы сможете беседовать сами с собой очень долго.

– Постойте, но вы вроде только что говорили про какой-то выход.

– Вот я об этом и думаю. Видите ли, в таком случае мне пришлось бы вам, незнакомому человеку, поверить на слово. А в наше время поступать так просто глупо.

– Вы можете принять меры. Взять с меня честное слово…

– Честное слово! Кто сейчас его держит?

– Что же мне, кровью расписаться? Давайте, я готов. Режьте меня. Все лучше, чем просто так лежать на холодном полу.

– Сами напросились. Я вас за собой не звала. Не надо было шпионить. Валяйтесь теперь тут, зарабатывайте воспаление легких!

– Шпионить? Очень мне нужно. Мне было нужно от вас не так уж и много: всего лишь получить своё… Если хотите знать, я на квартиру собирал, а тут ваш муж со своими проблемами. Я пошел навстречу, можно сказать, помог чужому человеку. Знал бы…

– Что ваш должник голову под сосульку подставит, это вы хотели сказать? Только кто теперь вам поверит, если вы станете говорить про какие-то баксы?

– Как – кто поверит? А расписка?

– Кстати, вы мне напомнили. Вот эта бумажка, о ней вы говорите? – Варвара помахала у него под носом сложенным листом.

Что же это, она обыскала его, пока Вадим валялся без сознания, и вытащила из кармана расписку?! Вот это уже он влип, что называется, по полной программе. Чего там она хочет?

– Скажите, вы курите?

– Курю понемногу, от скуки, – сказал Вадим, не сразу сообразив, зачем она его об этом спрашивает.

– Вот и славно! – обрадовалась Варвара. Полезла к нему в куртку, вытащила зажигалку и опять показала ему расписку. – Полюбуйтесь на неё в последний раз.

И щелкнула зажигалкой, поднося язычок пламени к расписке. Вадим дернулся, но лишь ударился головой об пол.

– Какой вы горячий! – рассмеялась она, опять присаживаясь подле него на корточки. – В следующий раз будете знать, кому деньги одалживать.

– Вы имеете в виду, одалживать только таким, на которых сосулька не может упасть?

– Раз вы ещё способны шутить, значит, есть надежда, что вы не броситесь на меня, как только я вас развяжу.

– А чего вдруг я должен буду на вас броситься? – хмуро буркнул он.

– Со зла, конечно. Мужчины злятся гораздо охотнее, чем женщины.

Вадим вовсе так не считал, потому огрызнулся:

– Похоже, у вас большой опыт по части мужской психологии.

– Увы, не очень, иначе я знала бы и о расписке, и о той огромной для меня сумме денег, которая откуда-то появилась у моего мужа. Ныне покойного, – поправилась она. – Всё никак не привыкну, что я вдова. Странно, раньше я представляла себе вдов непременно старыми женщинами во всем черном… Глупо, да? Но это все лирика. Я предлагаю вам прийти к консенсусу.

– Это ещё что такое?

– Не притворяйтесь. Это – согласие по спорному вопросу.

– После того как вы сожгли расписку?

– А мы будем иметь её в виду.

– Странная вы женщина. Зачем тогда было жечь?

– Постраннеешь тут, общаясь с… в общем, с такими мужчинами.

– Понятно, я – странный, потому что хотел получить назад свои деньги…

– От человека, который не имел к ним никакого отношения.

– Совсем не обязательно из-за этого бить по голове.

Ему стало обидно: за что?!

– А вы не подсматривайте, – ответила она на его невысказанный вопрос. И уточнила: – За мной. А за остальными, раз у вас это так хорошо получается… Я ведь засекла ваше наблюдение только в магазине… В общем, я хочу предложить вам роль частного сыщика. Какой у вас график работы?

– Сутки через трое.

– Видите, как удобно. Спать на работе вам удается?

– Часа три-четыре можно урвать.

– Значит, вам вовсе не обязательно целый день потом отсыпаться. Четырех часов хватит. Все остальное время вы будете работать…

– На вас?

– На нас, – уточнила Варвара.

– Не понимаю, что вы задумали, – пробормотал Вадим.

– А вы пошевелите извилинами. Сколько, говорите, было денег у покойного?

– Тридцать тысяч пятьсот баксов. По крайней мере Борис мне именно эту сумму называл. Сам я этих денег не видел.

– Вон как, тридцать пятьсот, – протянула она. – А почему он занял у вас пять тысяч, а не четыре пятьсот?